«То было давно… там… в России…»
Шрифт:
Мне ясно видна терраса, освещенная лампой и свечами.
На нее вошел муж и много гостей, приехавших с ним. Его я где-то видел. Остальные незнакомы. Все скоро сели за именинный стол.
— А где же Дмитрий Васильевич? — вдруг донесся до меня вопрос именинницы.
— Дмитрий Васильевич, куда же вы пропали! Дмитрий Васильевич, — зовут с террасы.
— Неужели он уехал? — говорит моя дама и тоже зовет:
— Косович, Дмитрий Васильевич.
— Как Косович? — сказал муж. — Дмитрий
— Как умер! Он приехал с Надей.
— Да что вы. Это другой… Я же его сам хоронил, Косовича Дмитрия…
— Ай, — вскрикнула старуха-тетка. — Так это мертвец являлся… Правда… Он с лестницы как пошел, вот тут, я видела, — как он все ниже, ниже, в землю и ушел…
— Правда, барыня, — подтвердила и горничная. — Он как шляпу-то схватил в передней, то говорит: «У мужа борода есть», — да как побежит, прямо на террасу. Чего это. Верно, что мертвец…
— Господи, — сказала какая-то гостья. — Я же его пирог ела…
— Да ведь позвольте, он здесь пел с Надей…
— Недурно получается, — сказал еще кто-то. — Прямо путаница какая-то…
Один из гостей, полковник, вдруг поднялся, торжественно сказал: «Позвольте», — и, обратившись в темноту ночи, заговорил, как трагический актер:
— Милостивый государь, господин Косович, так как вы приехали сюда на именины уважаемой и любезной Анны Петровны, то мы льстим себя надеждой — как друзья Анны Петровны и уважаемого супруга ее Петра Петровича — что хотя вы, может быть, и мертвец, но мы просим вас не омрачать дня ее ангела, хотя бы вас уже не было…
Я, лежа напротив в лесочке, набрал еловых шишек, что были под рукой, и стал бросать их в сад, что вызвало шум. Потом в свернутую рупором бумагу мрачно и протяжно прокричал:
— Га-а-а-а…
Все бросились с террасы в комнаты. Только именинница и моя дама храбро остались на террасе. Обе отчаянно смеялись.
Я выбрался из леса и прошел к дому.
— Послушайте, все это вздор. Я не мертвец, — сказал я. — Благодаря вам я принял другое имя…
— Мы знаем, знаем, — зашептали они. — Возьмите простыню и выйдите в белом, как видение. Это так смешно.
— Что вы знаете? — схватил я за руку свою даму.
— Я знаю, что вы Коровин… Молчите… Я буду в отчаянии, если вы не выйдете в простыне… Или вот завернитесь в чайную скатерть… Живее, живее…
И мы с дамой кинулись с террасы бегом.
На террасу снова вышли. Лампа осветила Болженова.
— Прежде всего надо заявить на станцию, — говорил он громко. — И теперь всем начать его розыски. Этот мертвец может быть опасен… Взять фонари… Наш милейший Павел Александрович как военный, знающий стратегию, постарается обследовать местность.
— Я очень рад, —
— Смотрите, смотрите, — закричали на террасе. — Мертвец! Вон идет!
Я, действительно, закутавшись в скатерть с головой и вытянув под простыней руки, чем сделал себя выше ростом, вышел из лесу на дорогу и медленно подвигался к дому.
На террасе поднялась страшная суматоха и крики. Я быстро спрятался в кусты и снова исчез в лесу.
На террасе почему-то кричали: «Это ужасно, спасите! Спирит!»
Моя дама, Надежда Ивановна, подошла ко мне и сказала тихо:
— Идемте в лес, это весело. Как смешно!
Мы видели, как по дороге бежит толпа с бумажными фонарями.
— Ложитесь, — сказала моя дама. — Это хорошо, это весело…
Мы спустились по тропинке в лес и вышли на полянку. Сырая трава била нас по ногам. В воздухе пахло сеном и водой. Река. Темными тенями стояли купальни. Тихая ночь, зачарованная светлым небом. В перистых облаках мутно проглядывает луна.
— Спрячемся в купальню, — сказала Надежда Ивановна.
Тихо проходим мостками и входим в купальню. Я закрываю за нами деревянную дверь.
Моя дама опускает руку в воду и говорит мне:
— Какая теплая вода, хорошо бы искупаться…
У меня стучит сердце и в висках. Я вижу ее лицо с веселыми искрящимися глазами.
Вдруг мы слышим голоса:
— В купальне надо посмотреть: может, он там, — кричит кто-то.
Мы оба упираемся изо всех сил на дверь. Слышим: идут по мосткам, хотят открыть дверь.
— Заперто, — сказал кто-то.
— Смотрите, вон, на мосту, бегут с фонарями… Идемте туда скорей… Должно быть, мертвеца поймали…
— Лови его, — кричат вдали у моста…
Там бежит кто-то в белом. Какой-то толстый загородил ему дорогу.
— Стой! — кричат там. — Кто вы такой?
— Что вам угодно? — говорит кто-то, запыхавшись. — Я… Я только что приехал.
— Тут покойник бегает, а вы кто такой?
— Да ведь это Иван Иваныч, — говорят в толпе. — Иван Иваныч, здравствуйте. Вы только что приехали?
— Да, только что приехал… Какой мертвец, господа?.. А где же моя Надя?
— Она только что ушла…
— Но здесь, знаете, какой-то господин оказался покойником… Мы его ищем. Делаем обход.
— Господа, — авторитетно заговорил полковник. — Надо не терять стратегического соображения… Вы вот пойдете в лес… Вы — на дорогу к станции и будете ждать у сторожки. А вы, Иван Иваныч, так как вы устали, постойте здесь, у купальни… Пароль — «Незабудка». Когда я крикну: «Раз», бросайте ваш пост и идите на мой зов…