То самое копье
Шрифт:
Но не следовало забивать голову опасностью, имевшей покуда самые зыбкие очертания. И потому Шева всласть налюбовалась цветами, привела себя в порядок и оставила келью…
— Доброе утро, полковник! — Свежая и отдохнувшая Шева с улыбкой приветствовала объявившегося в трапезной зале полковника Шольца. В отличие от Шевы полковник производил двоякое впечатление. Он был гладко выбрит и тщательно причесан, но под глазами синели мешки, а кожа на шее походила на плохо отглаженную ткань. Не требовалось особой наблюдательности, чтобы понять, что полковник
— Доброе утро, Айна. Как спалось?
— Отменно. А вам?
— Спасибо. Крепко и без сновидений.
В трапезной уже сидело несколько гостей из числа местных жителей. Шева последовала их примеру и опустилась на циновку, ловко скрестив ноги. Полковник Шольц попытался проделать то же самое, но ему не хватило должной гибкости, и после недолгих мучений он уселся просто на колени, пожаловавшись Шеве:
— Рана.
— Вы были на войне? — полюбопытствовала Шева, прекрасно осведомленная о боевом прошлом полковника Шольца.
— Да, — бросил он и, подумав, прибавил: — Сомма. Если вам это о чем-нибудь говорит.
— Одна из крупнейших битв Первой мировой войны. Имела место в июле-ноябре 1916 года. Отмечена большими потерями и отсутствием сколь-нибудь значимых результатов для обеих воюющих сторон, — заученно сообщила Шева.
— Браво! — Шольц вяло поаплодировал девушке. — Неужели потомков интересует наша история?
— В целом — нет, но то, что касается практической стороны каждого конкретного вопроса, — да. Эта битва — часть вашей биографии, поэтому я читала о ней.
— Занятно! — Шольц хотел прибавить еще что-то, но в этот миг в трапезной появились Пауль, Раубен и прочие участники экспедиции, и полковник ограничился тем, что повторил: — Занятно!
Затем он придвинул к себе поднос и начал неторопливо поглощать пищу. Шева последовала его примеру, но монастырская еда явно была не по вкусу избалованной жительнице XXV века. Неудивительно, что она ела без аппетита и быстро перешла к чаю, такому же невкусному, как и прочие составляющие завтрака. Глядя на Шеву, заторопился и Шольц. Они встали из-за стола одновременно.
— Вы не забыли наш уговор, Айна? — со значением напомнил полковник.
— Я помню его, — ответила Шева. — Вы хотите переговорить с братом Агван-лобсаном сейчас же?
— К чему тянуть? У нас мало времени.
— Это так, — согласилась Шева, знавшая, что времени действительно осталось в обрез. И сейчас, и в относительном прошлом полковник Шольц слишком торопил ход событий. — Хорошо, идемте.
Шева подозвала наблюдавшего за гостями монаха. Когда тот, не без колебаний, приблизился, девушка спросила, может ли она видеть брата Агван-лобсана. Монах помедлил, словно сомневаясь, что ответить, затем кивнул. Ему велели сообщать о каждом желании гостей. Он был осторожен и потому решил, что будет лучше, если мудрый Агван-лобсан сам разберется с людьми, пришедшими
Могло показаться, что Агван-лобсан ждал гостей. Он находился все в тех же приемных покоях, причем сидел в той же позе и на том же месте, что и накануне. Монах приветствовал Шеву и полковника привычной холодной улыбкой.
— Мы пришли напомнить о своей просьбе, — сказала Шева.
Агван-лобсан вновь улыбнулся.
— Вы хотите видеть древние рукописи?
— Да, — подтвердила Охотница, искоса посмотрев на полковника.
Тот ответил недовольным взглядом. Тщательно подбирая слова, что давалось ему нелегко, полковник Шольц выговорил:
— Также мы желаем видеть другие реликвии монастыря Чэньдо.
Монах продолжал улыбаться.
— Мы позволяем это далеко не каждому иноземцу.
— Но господин Шольц — далеко не каждый! — поспешила встрять верная своим обещаниям Шева. — Он известный ученый. Кроме того, он готов поддержать Учение деньгами.
— Нам не нужны деньги! — неторопливо промолвил монах.
Шева хотела возразить, но полковник опередил ее, вставив неожиданно правильную фразу:
— Сами деньги не нужны никому, важно то, что на них можно купить.
— Нас не интересует и это.
Шольц презрительно скривил губы, но не стал комментировать.
— Я дам вам то, что вас интересует!
— Что? — полюбопытствовал монах.
— Вам лучше знать.
Агван-лобсан медленно покачал головой.
— Это не в твоей власти. Как я понимаю, твое сердце влечет вовсе не мудрость древних рукописей.
— Да, — ответил Шольц.
— Что же тебя привело сюда?
— Реликвии монастыря.
Монах задумчиво смежил веки, пряча зажегшиеся в зрачках огоньки. Когда же они растворились, Агван-лобсан открыл глаза.
— Копье? — прямо спросил он.
— Да, — с той же прямотой признался полковник.
— Чтобы завоевать мир?
На скулах полковника Шольца вспухли желваки.
— Да.
— Это не удалось никому и никому не удастся, — философски заметил монах. — Даже Тимурленг и тот был остановлен смертью в Отраре, так и не достигнув границ Заоблачной империи. Великий бодхисатва Цзонкаба велел спрятать копье за стенами своей обители, чтобы не вводить в искушение больных гордыней и жаждою власти.
— Нам удастся! — твердо сказал полковник, терпеливо дождавшись конца длинной тирады.
Монах задумался.
— Вам нужно копье, и вы не остановитесь ни перед чем, чтобы получить его. Так?
— Так. И я не советую препятствовать мне. Вы отдаете копье, а я, в свою очередь, щедро заплачу вам. В противном случае мы применим силу.
Решительный тон полковника не оставлял сомнений в том, что Шольц исполнит свою угрозу. Монах решил не спорить.
— Хорошо, вы получите копье, — сказал он, устало смежив веки. Потом он поднялся и направился к дверям, поманив за собой полковника и Шеву.