Tobeus
Шрифт:
Я не мог понять, в сознании он или нет, взял его на руки словно ребёнка и пошёл в низ так быстро как получалось.
«Нашли, Мишу, ты слышишь, Тобиас».
– кричал Иосиф в мой наушник, да и в наушник Тобиаса тоже, — «Он в плохом состоянии и большие раны, но пульс есть, я уже дал приказ, чтобы подали электричество, сейчас спасём сынка».
Электричество было нужно для специального устройства, которое заставляло клетки копироваться намного быстрее, следовательно и заживлять раны, конечно же нам такое дали китайцы, но оно потребляло чудовищно много энергии. Отрубить-то атомные станции не
Я побежал вниз, с каждой минутой затихали автоматы, а на улицах всё больше вели пленных, дедов с седыми бородами, да и вообще, как правило люди были старше меня, за двадцать шесть лет почти не выучившие русский, судя по их говору. Некоторые были жалкими, а кто-то ещё пытался делать устрашающий вид крича и огрызаясь на нас, но я спешил, спешил отдав Тобиаса медикам, туда где сейчас должен быть Миша.
Он уже лежал в грузовике, а какая-то девушка направляла прибор на огромную рану в его животе, он тяжело дышал, но был в сознании, черноглазый, черноволосый, высокий и здоровый как Иосиф, ещё вчера полный сил и жизни парень, сейчас переломанными ногами и руками пытался не отдать душу.
— Мы победили, Миша, и если бы не ты, то не знаю, что было бы. — сказал я тому, кто вряд ли меня слышал, но мало ли.
В следующую секунду загудел прибор для копирования клеток, а через пыль и туман свой свет направили фонари, загоревшиеся посреди дня, действительно, рана на его животе стала постепенно уменьшаться, но тут девушка, которая держала белую штуку, похожую на душевой шланг убрала палец с кнопки, в прицепе грузовика бушевала тишина.
— Что такое? — Спросил её я.
Она только покачала головой, убрала руку с того места на шее, где обычно ищут пульс. Много времени, чтобы догадаться, почему она больше не следит за пульсом не понадобилось.
Я зачем-то одной рукой схватил себя за лицо так, будто хотел его оторвать, но на самом деле, то ли чтобы не заорать, то ли чтобы не заплакать, повернулся, заглядывая сквозь меня стоял Иосиф и так же ошарашенно смотрел быстро переводя взгляд, я сказал: «И Тобиас». Хоть мне и никто не докладывал о его смерти, мне казалось после таких ранений шансов нет.
Наш главнокомандующий куда-то молча ушёл.
Так закончилась наша война в России.
Но как говорится «Кому война, кому мать родна», так мать — это нам с Иосифом, Россия номинально стала свободным государством, но под протекцией Китая, Иосиф исполнял свои договорённости тем, что отправлял людей в Европу, чтобы строить сооружения по очистке от радиации, конечно же люди при этом сильно страдали сами, но никто не говорил кого именно посылать, поэтому поехали пленники, предатели и всякий вот такой контингент.
Мы теперь живём по китайским законам, и у нас тоже есть уровни доступа к социальным благам, как в Китае, из-за них часто рушились семьи, потому что нельзя жениться людям с разными уровнями друг на друге, детей можно заводить только определённым людям. Этот уровень доступа зависит от образованности и поведения, дают в шестнадцать лет, сразу после окончания школы, например, Жизель пришлось оторвать от Иосифа, потому что у неё был только второй уровень из пяти, а у Иосифа первый, ей даже в армии
Кстати для нарушающих законы, с более высоким уровнем — его понижение, с низким уровнем — тюрьма.
Но всегда можно пойти на экзамен и при определённых условиях свой уровень поднять, правда это очень тяжело.
Мусаев-младший не стал президентом России или ещё каким-то мирным чиновником, он так и остался генералом и теперь перед нами поставили новое задание: рано или поздно нам нужно будет вторгнуться в Африку, а сама Россия — это теперь как бы одна большая армия для Китая, в самом-то Китае её нет, хотя они делают оружие и технику, но если погибнет человек, то государство должно будет выплатить семье очень много денег, а на войне их гибнет много. Поэтому их правительство нашло такое решение.
Да, не сказать, что мы полностью свободны, мы зависимы почти так же, но наши люди не голодают и не являются чьими-то рабами, Иосиф, а потом его сменщик, должны будут всегда обеспечивать Китай пятью миллионами солдат, пропагандой или силой добудут тех, кто будет служить — никого не волнует. Это делает нас страной воинов, но это бесконечно лучше, чем страна рабов.
Так, что, Лена, теперь это только для тебя, ты знаешь сама, чтобы было дальше, мы приехали в один из лагерей-госпиталей, ты долго плакала, извини, что столько времени не отдавал тебе то, что написал твой отец, мне надо было собраться, чтобы закончить эти записи и привести их в порядок.
Тобиас и твой брат сделали очень много, чтобы теперь ты не слышала выстрелов и не бегала по лесам и заброшенным, полусгнившим деревянным домам. Если тебе когда-то казалось, что вашему отцу на вас плевать или плевать на Анну, вашу маму, то здесь ты увидишь, что это совсем не так, с тех пор как вы появились он всё делал для вас.
А ещё он часто говорил, что мечтает о том, чтобы у него был интернет и возможность помыться, тогда бы он больше ничего не требовал от судьбы, думаю он очень рад, зная, что у тебя теперь всё это есть, и это не благодаря кому-то, это благодаря ему, да и всем таким людям, которые хорошо делают, что должны, а не что хочется, только благодаря им мир и есть.
Если что-то тебе будет не понятно, то спроси его сама, а то он сказал мне сделать с «этой писаниной», что я хочу, хоть выбросить, потому что он тебе сам всё расскажет, надо только отойти от тяжёлых ранений, да и в армии он теперь задействован только косвенно, может он и тебе говорил, что лучше будет преподавать детям в военной школе и видеть тебя, потому что нет такой победы, которая была бы ярче победы над дочкой в какую-нибудь детскую игру.
Всю жизнь старался не умереть, а теперь старается жить.
Достойнейшая цель.