Тобой расцвеченная жизнь

Бергер Евгения Александровна

Все это так нелепо и глупо, словно неудачная постановка древнегреческой комедии, однако, повинуясь всеобщему настроению, я открываю рот и... замираю в ожидании. Лишь бы не лягушачья лапка или еще что-то не менее аппетитное...

Сладко-кислая мякоть спелой карамболы растворяется на моем языке.

— Угадывай, — велит мне голос Каролины, и я называю опробованный фрукт.

— Правильно! — восклицает она. — Следующую, пожалуйста.

Чьи-то невидимые пальцы касаются моих губ, и следующей оказывается долька спелого ананаса... Не угадать ее было бы сложно!

Потом я пробую арбуз, яблоко и папайю. Так, поочередно, очередь доходит до сочной, буквально обволакивающей рот цветочным ароматом ягоды клубники. Она подобно ягодной бомбе взрывает мои вкусовые рецепторы, и я мгновенно переношусь в прошлое, припомнив другое место и... другого человека.

— Еще одну, — шепчет голос из этого прошлого, касаясь моих губ новым подаянием.

И тогда я стягиваю повязку...

— Килиан?!

Парень глядит на меня с улыбкой, протягивая полную тарелку спелой клубники.

— Ты все угадала верно, и можешь получить главный приз, — говорит совсем тихо, так не похожим на его обычную насмешливую веселость голосом. Взгляд у него тоже странный... Я не могу перестать глядеть на него, словно загипнотизированная или... внезапно прозревшая.

— Благодарю, — принимаю тарелку с ягодой и встаю со стула. В горле неожиданно пересыхает, сердце клокочет у самого горла...

— Что он здесь делает? — спрашиваю Мию, вырвавшись из-под влияния Килиановых глаз. — Это же девичник. Ему здесь не место!

— Да брось ты, — отмахивается от моих слов невеста, — посмотри, как девочки сразу оживились. Один-единственный мужчина нашему празднику явно не повредит. К тому же, — она пожимает плечами, — Каролина очень просила за него... Согласись, вышло здорово? Каждая из нас мечтала оказаться на твоем месте...

Представляю, как все происходящее выглядело со стороны, и невольно краснею. На моем месте должна была быть Каролина... Отыскиваю ее глазами — та в компании остальных девушек щебечет рядом с Килианом и вовсе не кажется обделенной — выдыхаю: нелепое совпадение... неправильно истолкованный взгляд... Глупая, глупая Ева.

Взгляд невольно падает на тарелку со спелыми ягодами в моих руках, и я не могу удержаться от соблазна: выбираю самую большую и кладу ее в рот. Глаза прикрываются как бы сами собой... И я не сразу замечаю, как Килиан глядит на меня поверх плеча одной из девушек.

Не знаю, как Мия, но я этой ночью почти не смыкаю глаз. Забываюсь уже на рассвете и просыпаюсь от суетливого гомона голосов, раздающихся в доме...

День икс настал.

Свадьба Мии и Рождество одновременно...

Выхожу из комнаты и замечаю Каролину, болтающую с кем-то по телефону прямо на лестнице.

— Все уже завтракают, — говорит она одними губами, пропуская меня вниз, а потом снова возвращается к разговору.

Мия стоит на пороге кухни, запустив руки в распущенные волосы.

— Позвоните и узнайте на счет цветов, — велит она кому-то нервным голосом. — Не хочу, чтобы что-то пошло не так.

— Да все там нормально, — отзывается Леон. — Перестань себя накручивать, сестренка.

И она

вскидывается:

— А если не нормально, что тогда?!

— Я позвоню, — вмешивается в их препирательства Луиза. — Иди и делай прическу, ни о чем не волнуясь.

В этот момент раздается звонок в дверь, и Мия убегает открывать.

— Они все такие перед свадьбой или Мия особенный экземпляр? — обращается Леон к Килиану, уминающего блинчики с повидлом. Они оба дружно посмеиваются, и Петер, похлопывая по стулу рядом с собой, говорит:

— Садись, милая. Сегодня нам всем не помешает плотно подкрепиться!

И мы подкрепляемся, перемежая рождественское печенье другими не менее приятными вкусностями, и аромат свежей ели, установленной в гостиной, наполняет воздух пряным смоляным ароматом.

Я думаю о том, чтобы позвонить Патрику и бабушке — поздравить их с Рождеством и узнать, как обстоят дела в целом, и тогда Петер, смущенно глядя в глаза супруге, выкладывает передо мной обычный белый конверт. Я разом отвлекаюсь от мыслей о Виндсбахе...

— Луиза сейчас будет недовольна, — комментирует он свое действие, — однако мне захотелось сделать это именно сейчас. — И просит: — Ну, открывай поскорее. Это наш с матерью подарок на Рождество!

— Слишком рано для подарков, — улыбаюсь я. — Да и не стоило вовсе.

— Еще как стоило, — отмахивается мужчина. — К тому же ты только посмотри, что ждет тебя внутри.

Заинтригованная, я откидываю клапан конверта и извлекаю полностью оплаченную путевку на одни романтические выходные в горах.

Ночевка в иглу.

В Альпах!

Не может быть.

— Это то, о чем я думаю? — с недоверием осведомляюсь я, и Петер не может сдержать довольной улыбки.

— Помнишь, ты мечтала провести там выходные, — говорит он. — Особенно после того, как твоя подруга побывала там пару лет назад! Ты нам тогда все уши прожужжала. Вот мы с Луизой и подумали, что было бы неплохо... — и замолкает, увидев мое враз сникшее лицо.

— Это путевка на двоих, — произношу совсем тихо, вовсе не желая расстраивать родителей, — а Патрика рядом нет.

Петер и Луиза обмениваются быстрыми взглядами.

— Мы не думали, что он не приедет, — произносит Луиза с таким виноватым выражением лица, словно это именно они виноваты в его отсутствии. — Полагали, такой подарок осчастливит тебя больше всего!

— И я очень вам благодарна, но... быть может, лучше отдать его Мие с Алексом. Им он нужнее, чем мне...

В этот момент на кухню входит Каролина и безапелляционным голосом заявляет:

— Мия с Алексом сразу после свадьбы едут на Майорку, так что им заснеженные горы ни к чему. Да и это ведь ты всегда мечтала о подобном экстриме... Не Мия.

— Но...

— Не глупи, сестренка, — вклинивается в разговор Леон. — Можешь взять в спутники вот хотя бы меня... Я вовсе не против.

И я думаю: почему бы и нет, в самом деле, — нельзя вот так взять и отказаться от исполнения давней мечты. Но Луиза уже говорит:

— Не против он, ага: а кто пообещал Томасу с плакатами для его вечеринки? Уж точно не я.