Точка невозврата
Шрифт:
– Возможно, но тогда то, что они называют перемещениями во времени – убийство. Что произойдет с твоим телом, когда сознание покинет его?
Тодд молча хмурился.
– Подумай и с другой стороны: отправляется твое сознание куда-то – что с ним происходит при столкновении с оригинальным сознанием? А что с нейронными связями? Допустим, твое сознание успешно достигло твоей 15-летней версии, вытеснило или срослось с оригинальным сознанием – мозг-то все равно функционирует как у пятнадцатилетнего! Привычки, потребности, способности к запоминанию и воспроизведению, все что контролируется нейронными связями
Алан набрал воздуха:
– Это еще не все – до сих пор не представлено никаких убедительных доказательств, что люди действительно перемещаются. Чем бы они там ни занимались – я в это не верю, слишком много они скрывают. А вот это, – Алан провел рукой охватывая аппаратуру, что их окружала, – вещь, которая приносит реальную пользу. Не надо никуда «уходить». Живи той жизнью, что есть, и ищи способы улучшить ее!
Алан шумно вдохнул и выдохнул. Это была самая длинная речь, которую Тодд когда-либо слышал от него. И хотя в словах товарища был смысл, он не мог остановиться. Он должен, должен был попробовать. Видя его решимость, Алан предпринял еще одну попытку:
– Тодд, хотя бы сначала попробуй в нашей машине проверить, что из этого получится! Ты ведь ни разу…
Но Тодд натянув зип-пальто уже выходил из офиса, не слушая.
Выйдя на улицу он поежился – осень брала своё. Не глядя по сторонам быстрым шагом дошел до ближайшей башни, добрался до аэролифта, поднялся на 90-й этаж – именно тут находился аэровокзал средней линии – и еще через пару минут уже ждал свой кэб. Так по-старинке называли вагончики аэропоезда – потому что они чем-то напоминали старые английские автомобили-такси. Только были длиннее – на 12 человек – и почти полностью прозрачные (кроме пола и носовой части). Очередной вагончик заполнился людьми и умчался по прозрачной трубе в направлении центра. Тодд шагнул вперед, занимая в очереди места тех, кто только что уехал.
Прямо перед ним, спиной к нему, стояла маленькая блондинка с всклокоченными на затылке волосами. Она постоянно поправляла пальто, стягивая его полы. Кэб подъехал, и, шагая в открывшиеся двери, она вдруг споткнулась, и Тодд не задумываясь подхватил ее под локоть.
– Благодарю, – бросила она через плечо, едва повернув голову и, слегка переваливаясь, прошла внутрь. Он прошел за ней.
Кэб внутри был устроен просто – шесть рядов по два кресла в центре с довольно просторными проходами по бокам, у каждого кресла ремень безопасности – хотя аэролинии и самый безопасный общественный транспорт из когда-либо существовавших пристегиваться все же было обязательно, иначе кэб не трогался.
Свободными остались только два кресла сзади. Блондинка торопливо села и потянула ремень. Тодд расстегнул нижнюю часть пальто, сел и через секунду щелкнул своим ремнем. Краем глаза заметил, что девушка все еще возится со своим и повернулся помочь, но застыл.
Понятно, почему она стягивала полы – зип-пальто не сходилось на ее большом животе и он же был причиной, по которой она не могла справиться с застежкой ремня.
– Вы п-п-позволите? – Тодд указал на ее ремень. – У моей жены б-б-бывали т-такие же п-п-проблемы на вашем сроке.
Он постарался дружелюбно улыбнуться и не пялиться на живот. Она недоверчиво на него посмотрела, но видимо упоминание жены подействовало
– Вот так, – пробормотал он и когда кэб тронулся поспешил указать пункт назначения на небольшом экране перед собой – “Центральная станция”.
– И мне туда, – вдруг сказала она.
Тодд посмотрел на нее с легкой улыбкой, как бы давая понять, что разговаривать вовсе необязательно, и ничего не ответил. Девушка зачем-то пригладила волосы.
– Я еду в путешествовать во времени, – продолжила она и по тону было неясно, она хвастается или отчаянно ищет собеседника. Тодд посмотрел на нее.
– Вы? В… эмм… вашем состоянии?
– А что такого? – ощетинилась она.
Тодд на секунду задумался. Он ничего не знал о том, как работает эта настоящая машина времени, но слова Алана засели в голове. Что если это все равно, что убийство?
– П-простите, не хотел бы-бы-быть невежливым. Да-давайте сначала – меня зовут Т-тодд, Т-тодд Левай.
Он протянул ей руку. Она насупившись смотрела на него, но вдруг ее лицо посветлело.
– Левай? Тот самый Левай? Изобретатель “Церебро”?
Тодд скромно кивнул. Она вложила свою смешную, будто детскую ладошку в его худую с длинными пальцами.
– Я вашим шлемом каждый день пользуюсь на работе, единственный способ работать по 18 часов и не сойти с ума! – радостно заявила она. – Я Джейн, Джейн Баум, но я, конечно, ничего не изобрела.
Она потрясла его руку и отпустила.
– Джейн, п-простите, а зачем вы отправляетесь в п-путешествие во времени? – он надеялся что сформулировал достаточно безобидно, но она все равно смутилась, опустила взгляд на живот и помолчала.
Спустя время ответила:
– Я немного в других обстоятельствах планировала стать мамой, но ряд… событий и некоторая… бесчестность моего бывшего мужа привели меня в эту точку.
Она потеребила свои пальцы.
– И я надеюсь исправить это, – она подняла взгляд на Тодда. – Чтобы это случилось тогда, когда я буду лучше к этому готова.
Она погладила живот.
Тодд растерялся. Как бы новая машина времени ни работала и какой бы безопасной ни была – он был уверен, они никуда не отправят девушку. Слишком… слишком это сложно и, наверняка, рискованно. Но как ей это объяснить, особенно с проклятым заиканием?
– Д-жейн, вам откажут, – он подбирал слова. – Невозможно п-п-п-предсказать как п-п-пповедет себя ап-п-п-паратура, когда внутри вас жизнь.
– А вам-то что за дело? – она слегка повысила голос и люди с передних кресел начали оглядываться. – Сами не смогли создать такую машину, и теперь меня отговариваете?! Я читала о вас!
– Д-д-да нет же, Джейн, я п-п-просто хотел сэкономить вам время, но вы можете д-д-доехать и сами все услышать, мне все равно! – он сложил руки на груди.
Девушка замолчала и отвернулась. Тодд тоже отвернулся и посмотрел на Гигаполис. Спроектированный так, чтобы солнце светило в каждое окно город буквально был построен из зеркал, но в пасмурный как сегодня день вместо теплого, почти сказочного сияния кэб ехал через бесконечную серо-фиолетовую тучу – так небо отражалось в многоэтажных гладких высотках города. До Центральной станции никто не произнес ни слова.