Точка опоры
Шрифт:
Тук-тук!
— Профессор! — Поттер ворвался в личные апартаменты декана Слизерина, не дожидаясь разрешения.
— Что случилось такого, что вы, мистер Поттер, забыли обо всех мерах предосторожности и вломились ко мне в покои словно слонопотам? — Северус сурово взглянул на мальчишку, закрывая дверь заклинанием и накладывая на нее чары против подслушивания.
Гарри помотал головой, упираясь руками в колени и пытаясь отдышаться.
— Невилл… бабушка… — говорить связно после длительной пробежки не получалось, поэтому Поттер махнул рукой и протянул Снейпу скомканное письмо. Тот его взял и быстро прочитал.
— Вы рассказали обо всем Августе?
Кивок. Гарри не собирался оправдываться. Ведь в конечном
Северус несколько мгновений буравил взглядом мальчику, потом вздохнул, кивая на диван, и вызвал домовика. Тот сразу явился на зов и так же быстро исчез, стоило профессору отдать приказ о том, чтобы письмо было доставлено лорду Малфою.
— Пусть Люциус с этим разбирается, в переговорах он смыслит больше.
Гарри кивнул, с благодарностью принимая протянутый стакан с водой.
— Как думаете, как быстро мистер Малфой сможет провернуть сделку?
— Зная Люциуса, могу с уверенностью сказать, что к завтрашнему вечеру манускрипт будет у нас.
Минутное молчание.
— Но ведь это же здорово! Может, мы даже успеем провести ритуал перед нападением.
Северус с сомнением покачал головой.
— Мистер Поттер, вы же уже многое прочитали. Скорее всего, такой мощный ритуал требует длительной подготовки и соблюдения многих условий. Вероятно, что провести его мы сможем только в Самайн.
Плечи Гарри тут же поникли. Он уже и забыл, сколько условностей должно быть соблюдено для проведения подобных ритуалов. А ведь этот должен будет воздействовать на всю территорию их страны.
— Сейчас меня больше волнует то, что все мы потеряли бдительность.
— О чем вы, сэр?
— А кто сейчас бежал по коридорам подземелий ко мне в покои, даже не удосужившись наложить на себя отвод? Если вы еще не забыли, то я шпион в стане врага.
Поттер на мгновение замер, а потом побледнел. Он и думать забыл о том, что им необходимо продолжать играть роли. Ведь в последнее время профессор даже на уроках перестал к нему придираться. Да и ходить к нему в гости юноша стал без мантии-невидимки.
— Как вы думаете, меня могли заметить? — юноша с тревогой в глазах посмотрел на Снейпа. Тот лишь устало вздохнул, пожимая плечами. Почему-то он был уверен, что Поттера точно заметили — слишком часто мальчишка стал спускаться в подземелья.
Не дождавшись ответа, Гарри вскочил с дивана, принимаясь мерить шагами комнату.
— Вы должны прекратить свою деятельность шпиона — стало слишком опасно. Вдруг Риддл уже считает вас предателем? Ведь тогда любое собрание Пожирателей Смерти может стать для вас последним, — Гарри нервно прикусил губу. Северус наблюдал за этими метаниями совершенно спокойно, хотя ему было приятно, что за него так беспокоятся. В то же время, душу подтачивал червячок сомнений и плохих предчувствий — он слишком расслабился, потерял бдительность, что могло привести к серьезным проблемам. Поттер был прав — оставаться шпионом становилось слишком опасно: даже если сейчас они умудрились не совершить ошибки, то нет гарантии, что они ее не совершат в ближайшее время. Да и надоело Снейпу вечно рисковать своей жизнью. Особенно сейчас не хотелось этого делать — зельевар знал, что Гарри его не простит, если он напрасно станет рисковать.
— Посмотрим, что за ритуал. Если он нам подходит, то проводим его, и я бросаю работу шпиона.
Гарри с недоверием посмотрел на профессора, но тот был абсолютно серьезен. Губы сами собой растянулись в улыбке — наконец-то Снейп решил перестать рисковать. Ведь у Дамблдора точно были еще шпионы, пусть и не двойные. Да и от деятельности Северуса в последнее время
— Ага. Хватаете Питтегрю и уходите.
Зельевар чуть улыбнулся и кивнул, только вот пакостное предчувствие никак не желало покидать его. После каждого собрания Пожирателей, на котором обсуждалась тактика нападения, Северус чувствовал — что-то в этот день должно случиться. Что-то очень плохое, способное сорвать все их планы. Оставалось надеяться, что это была лишь паранойя, а не отчаянный крик интуиции.
* * *
Ему не повезло — Поттер вернулся без письма, поэтому не было возможности узнать, что происходит. Впрочем, одно было ясно: гриффиндорцы что-то вновь затевают за спиной директора. Почему Рон так решил? Да просто он слишком часто в последнее время слышал нелицеприятные высказывания в адрес Дамблдора. Гарри явно перестал действовать по его указке, перестал уважать великого волшебника, который был символом Светлой стороны.
В какой-то момент Уизли даже задумался о возможности перехода Поттера на темную сторону, но потом отмел эту абсурдную мысль. Слишком хорошо он знал своего бывшего друга и понимал, что тот лучше останется единственным магом, который не подчинится Темному Лорду, нежели заключит с ним союз. Нет, Гарри просто не смог бы предать всех тех, кто ему дорог.
«И все-таки, он перестал слушаться директора, который столько для него сделал. А что, если Гарри своим неподчинением сорвет какой-нибудь важный план? Нет, нужно поставить в известность Дамблдора. Только для этого нужно узнать, что именно затевают эту бунтари». Рон довольно кивнул своим размышлениям — он поступал как истинный гриффиндорец. Мысль, что он решил сдать своих однокурсников, чтобы выслужиться, ему даже в голову не пришла.
Уизли решил стать тенью Золотого Мальчика, чтобы вызнать все его планы и предупредить директора о надвигающейся опасности.
* * *
— Запомнил?
— Да, да, не беспокойся.
— Тогда повтори.
— Только если Поттер сам не выбежит из гостиной, нужно привести его силой.
Три фигуры притаились в одном из темных коридоров подземелий. Один из них, тот, что поменьше, взял протянутую ему сферу и быстро спрятал в карман. По губам его скользнула торжествующая усмешка — теперь-то он сможет поквитаться с ненавистным лидером львов. Он так долго ждал этой мести. Для этого даже пришлось заверить слизеринцев в своей верности Темному Лорду. Только для него это сейчас не имело никакого значения — ведь метку-то его не просили принять. Как только с Поттером будет покончено, он просто разорвет связи с этой компанией и сможет насладиться жизнью и несчастными лицами своих однокурсников, которые будут оплакивать героя. Сейчас Фишер чувствовал себя гениальным злодеем, близким к осуществлению своей цели. Власть над судьбой Золотого Мальчика вскружила ему голову и пьянила не хуже вина. Не было чувства вины, совесть молчала, было лишь торжество и некоторое безумие от вседозволенности. В таком состоянии человек уже не в силах адекватно оценивать свои поступки, он идет на поводу собственных темных желаний, не задумываясь о последствиях.
Даже тот факт, что вскоре по его вине погибнет человек, Фишера сейчас совершенно не смущал. Ведь главное — он отомстит и потешит собственное самолюбие, а все остальное не важно. Такое приключение можно найти на свою голову не каждый год, а сущность подростка требовала адреналина и развлечений, пусть даже и таких опасных.
* * *
— У меня две новости: одна — плохая, а другая — хорошая. С какой начать?
Люциус обвел вопросительным взглядом гостиную декана Слизерина, где собрались все те, кто стал на третью сторону в этой войне. Это было что-то вроде первого полноценного военного совета с тех пор, как Поттер решил перестать быть пешкой в руках Дамблдора.