Точка отсчета

Анечкин Михаил

– Тащи пакеты, и смотри, нам потребуется снаряжение твоих товарищей. Им оно не нужно, а нам поможет выжить. Ты согласен?

Американец обвел нас беспомощным взглядом и опустил глаза.

– О\'кей.

Старшой грозно взглянул на Лома, который начал было гоношиться, отчего тот сразу заткнулся.

– Теперь, Лом, вперед, бери, что тебе надо. Бритва, отбери на всех самое необходимое.

– На Наталью тоже?

– Нет, ей, пожалуй, не надо.

Инфравизор оказался улетный. Все, что я видел до этого, было тяжелое, с маленьким обзором. А этот прибор словно инопланетная

штука, глаз не оторвать. Неделю назад я от счастья сам был бы не свой. Но сейчас, конечно, гораздо больше хочется просто выжить, и приборчик этот греет душу не радостью обладания, а тем, что повышает шансы выбраться из этой передряги целым и, может, даже невредимым.

– Ты, Лом, наверное, классный сталкер. – С чего бы это Старшого на комплименты потянуло? – Смотрю это я на тебя, смотрю и замечаю в тебе много качеств настоящего покорителя Зоны. Я б так не смог.

– А? – Лом хоть и придурок, но подвох почувствовал. Посмотрев на него, я увидел, что тот успел снять с убитого морпеха разгрузку и скомканным листком бумаги, найденным в одном из джипов, бойко счищал с нее кровь.

– Да вот говорю, настоящий сталкер должен быть чуток, внимателен и не брезглив. Ты ж е сам мне так говорил. Верно же, Бритва?

– Почти.

– Не знаю, как с внимательностью, но вот с брезгливостью у тебя, Лом, все в порядке.

Лом застыл на секунду, не зная, как реагировать на слова Старшого, но так и не нашел что возразить. Насупившись, он продолжил свое занятие. Снаряга мертвого товарища – твоя снаряга. Этот закон Зоны, конечно, никто не отменял, да и не товарищ Лому убитый морпех, только все равно Лом этот – ушлепок конченый.

Сергей Демидов. Брянский СОБР

Самое время определиться с Бритвой. Не могу понять, что от него ожидать. Хотя Бритва из того же племени, что и Лом, со своими «законами Зоны», которые на самом-то деле давно известные человечеству законы джунглей, но мне кажется, что внутри он на Лома непохож. Это очень хорошо, хотя нет, неверно, слово «хорошо» все-таки тут неуместно. Если бы он был как второй Лом, вот это было бы скверно, а так, как сейчас, – терпимо. А вот что мне нравится в нем еще, так то, что сталкер он ушлый и не дурак. Не дурак хотя бы потому, что, выждав момент, когда все были при деле, отозвал меня в сторонку сам. Я в этот момент как раз обнаружил винтовку с тепловизионным прицелом и размышлял, как ее лучше использовать.

– Видел когда-нибудь такую игрушку, Бритва?

– А что это?

– Смотри.

– Ого. Такой прицел, да на оружие помощнее – цены бы ему не было.

– Вот и я про то. Егорыч, подойди сюда.

Егерь, копавшийся в ящике из разбитого «Хаммера», поднял голову.

– Можешь сделать так, чтобы эта пуля, – я показал ему патрон от М16, – при попадании хоть немного раскрылась?

Егерь повертел в руках блестящий латунью патрон.

– Нужно сделать насечки крест-накрест. Возни, конечно, многовато.

– Инструмент есть?

– Найдется.

– Бери этого… Лома, и сделайте хотя бы штук тридцать. Я ему сейчас скажу, чтобы помог. Доходчиво. Если Наташа справится, пусть тоже поможет.

Чернокожий морпех ковырялся с пулеметом, меняя ствол, и я не стал

его отвлекать. Второй американец тихо лежал в кузове джипа под кое-как сляпанной капельницей. Еще минут двадцать, и раненый будет готов к транспортировке. Тогда и поедем.

– А отчего тепловизор на стволе такой тяжелый?

– Иначе он не будет держать отдачу. Матрица лопнет. Ну и оптика, как думаешь, из чего сделана?

– Да хрен ее знает.

– Это германий, металл весьма плотный, вернее, не металл, а полупроводник, но это сути не меняет.

– Ясно.

– Ты меня за этим позвал? Чтобы лучше понять, как устроен тепловизор?

– Нет, конечно. Как считаешь, что нам нужно делать дальше?

– С чего вдруг такой вопрос?

– Я могу ведь собрать манатки и двинуть по Зоне один, опыта мне хватит. Только толпой как-то веселее.

Будет проще, если с этим парнем говорить прямо и откровенно.

– Я хотел бы, чтобы ты шел с нами вместе. Перестань грузить меня про то, что весело, а что грустно, скажи, что тебя тревожит?

– Если людей больше чем трое, то должен быть кто-то главный.

– Ты им хочешь быть? Вперед.

– Нет. Меня вполне устроит, если будешь ты, но я должен знать, что у тебя на уме.

– У меня на уме выжить. Если этого мало, задавай вопросы.

– Твой боевой опыт?

– Пятнадцать лет служил в отряде специального назначения МВД России «Рысь». Из этих пятнадцати лет половина – в Чечне.

– У нас есть тяжелораненый. Мы его не потянем.

– Вопрос, как с ним поступить, сейчас не стоит. Есть машины, есть дорога, поэтому пока что тянем его с собой.

– Ты знаешь, на какие средства живут сталкеры?

– Сбор артефактов. Правильно?

– Да. И если я иду с вами, то хочу, чтобы по дороге у меня было время собирать бирюльки. Артефакты то есть.

– Согласен. Это все?

– Нет. Мне нужна твоя помощь.

– Поясни.

– Вон там, видишь, справа от дороги золотистый шар?

– Да.

– Эта штуковина – артефакт. Стоимость – минимум две тысячи долларов. Очень редкая вещь. Если взять его в руки, то можно увидеть продолговатый паз, ведущий прямо в середину. Вставь туда стальной предмет, гвоздь, иголку, скрепку, и через полминуты этот артефакт превратится в искусственное солнце. Сравнение с солнцем даже, пожалуй, неправильное, потому что температура в центре артефакта достигнет 11–12 тысяч градусов, что выше, чем температура поверхности солнца. По крайней мере, так говорил Батя.

– Что тебе нужно от меня?

– Здесь сразу несколько аномалий. Потому-то, наверное, тут он и возник, этот артефакт, его, кстати, так и называют – «солнце», что они как-то взаимодействуют друг с другом. Одну из аномалий, мясорубку, случайно разрядил мутант во время атаки на колонну морпехов. Остались три. Одна из них – амеба, она-то и не дает забрать «солнце». Что-нибудь слышал об амебе?

– Нет.

– Это одна из гравианомалий. Хотя и привязана к одному месту, как и большинство аномалий, амеба может менять свою форму. Она каким-то образом чувствует живые существа и оказывается способной тянуться за ними. Некоторые даже считают, что это не аномалия, а хищник.