Точка отсчета

Анечкин Михаил

– Нет. Ну то есть об этом тоже думал, но больше о том, что мне нельзя сейчас погибнуть. Вот найдут мой труп с мокрыми штанами, и что обо мне тогда подумают ребята? Надо, думаю, выжить, хотя бы для того, чтобы штаны поменять. Представляешь, какая дурь в голову лезла? Она меня в лоскуты вот-вот рвать начнет, а я о штанах.

Странное существо человек. Только что оба со страху с ума сходили, а сейчас сидим два дурака и ржем как сумасшедшие. А может быть, все не так уж и плохо?

Александр Федоров. Охотинспектор Климовского района

Жаль, что Старшой едет не с нами, хорошо бы сейчас с ним потрындеть. С этими-то дундуками разговаривать – только время терять. Бритва

мне сначала понравился, а выходит-то, что он по большому счету продажной шкурой оказавши. Я его когда спросил, мол, паря, как ты к врагам в прислужники подался, так тот просто не понял, плечами пожал и в сторону отошел. Может, и не его в этом вина, если ни мать с отцом, ни школа не воспитали как надо. А кого сейчас нормально воспитывают? Даже моя пигалица, когда я у американцев отыскал одежку подходящую, отказалась флаг их поганый с рукава спороть. Красивый флажок, говорит. Нет, ну есть в голове у нее хоть что-нибудь или нет? Еще бы звезду Давида нацепила, курица безмозглая. Ох, что с девкой будет дальше? Хотя, конечно, чтобы оно, это дальше, у нас вообще появилось, отсюда надо еще выбраться. Хорошо еще сестра ее с зятем дома, до нашей деревни твари так и не добрались. Я ведь, пока Старшой в ментовке разбирался, успел дочери позвонить. Сидят там одни, с ума сходят, волнуются. Сказал, чтобы матери ничего не говорили, что младшую сам заберу. Забрать-то забрал, а ведь выбраться еще надо, дело-то не закончено. Вон зверюга двухголовая, которая американцев размотала, – посмотрел я на нее. Когтищи как у медведя, весит под три центнера, а следы ее на земле метров пятнадцать друг от друга. Эта какая силища-то у твари, если она такая прыгучая при ее-то весе? А уж дырок в ней накрутили буржуи – не счесть. Я такого крепкого на рану зверя даже представить себе не мог. Откуда эта нечисть полезла? Хотя сказал же президент наш – нахимичивши американцы что-то со своими исследованиями. А может, и специально, гадость нам подбросили, народец-то они известный. Я ведь внимательно слушал, что президент наш говорил. Сказано ведь – зона наших интересов. Чего сюда приперши? И ведь не с пустыми руками – вон сколько оружия приволокли. А с другой стороны, нам сейчас поспокойнее, да и отбиться, случись что, будет легче.

Негр вроде ничего, ну да ясно, негры у буржуев угнетаемый класс, на него можно рассчитывать. Раненый этот… дурища моя еще кровь свою ему отдала. Ну и на хрена, спрашивается? Хотя… Я ведь когда на него посмотрел, лежал он там с ногой разодранной, глаза выкативши, тоже жалостно стало. Живой ведь человек, мучается, нехорошо. Ему, может, генерал приказал, он и пошел. Может, и хорошо, что помогла ему Наташка.

Ох, не знаю, не знаю. Вопросов много, а ответов не видать. Узнать бы надо, какое у них тут было задание, да так, как бы незаметно. Может, тогда понятнее станет, что к чему. Американский джип моргнул стопарями, и я едва успел затормозить. Негр выскочил из машины, машет руками, что-то Старшому силится объяснить. Я пока вылез из уазика, Наташка уже побежала к американцам. Хорошо, что она по-ихнему немного кумекает.

– Пап, тут американцы на связь выходили, вроде они недалеко, километров двадцать, не больше.

Во как. Значит, опередили-таки наших штатники. Так всегда, нам вершки, а им корешки.

– Чего радуешься-то? – Так если мы пробьемся к ним, значит, выйдем!

А и то правда. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Поклонимся низко Дяде Сэму, глядишь, не выгонят, разрешат за своими холеными машинами пробежать. Хотя чего уж там, права Наташка, главное живыми остаться.

Негр сгорбился на правом сиденье, бубнит что-то в рацию. Досталось машине, сразу видно. Обивка оборвана,

ломтями свисает, на дверях вмятины да борозды. Я хоть по-ихнему ни бум-бум, но понимаю, не слышат американцы нашего негра.

– У них рация только на прием. Передатчик сломан, во время боя кто-то тут все повредил. Хорошо еще прием работает. – Это Наташка всем перевела. Вот теперь знайте, амеры, хитрить не выйдет, мы не пальцем деланные, ваше лопотанье понимаем.

– Портативную пробовали?

– Что есть портативная?

– Это, Алекс, у тебя на боку.

– А, это…

Негр вытащил из кармана рацию и забросил за заднее сиденье.

– Не работает. Совсем. Металлолом.

– Бритва, что скажешь?

– Электроника после выброса в Зоне сбоит часто и глючит иногда странно. Чую, нам их не вызвать.

Самое время понять, что амерам тут надо. И я так, невзначай вроде, спросил:

– А что там ваши говорят-то?

– Да разное.

– Негр выбрался из джипа и отряхнул руки. – Бой у них. С нами потеряли связь, вызывают. Говорят, не понимаем, что тут вокруг, дальше стоп, ехать опасно.

– А что у них, какой приказ?

– Такой же. В пси-аномалию пройти. Фокус пси-аномалии установить. Там найти объект. Объект забрать, из Зоны выйти. Все.

– А координаты есть?

– Наконец-то Старшой заинтересовался. – На карте можешь показать?

– Если карта есть, я примерно показать. Старшой и негр, расстелив карту на капоте, начали ковырять ее пальцами. А я вот так скажу. Хоть академиев Александр Федоров и не заканчивал, но мужицкая хватка у него есть. И теперь я знаю, что в центре этой паскудной, мать ее, Зоны торчит какая-то мудреная штуковина. Эта штуковина нужна и нашим, и америкосам. Пока что штатники опережают, но скоро наши подтянут силы и возьмут Зону в свои руки. Все, что нужно сейчас нашим, – немного времени. А потом они пинка под зад амерам дадут и сами на все лапу наложат. Вот тогда и будет все пучком. Я так Старшому и сказал, когда тот с негром закончил.

Только Старшой всему этому почему-то совсем не обрадовался.

– Ты, Егорыч, спятил. Ты понимаешь, что такое «под зад дадут»? Американцы не погулять вышли, так просто не отойдут и не сдадутся.

– Ну и что с того. Наших-то побольше будет, да и Зона-то у нас под боком. Это им надо за океан лететь.

– Егорыч, ты вообще соображаешь, что будет, если русские и американцы друг в друга начнут стрелять?

– А то и будет, что умоются штатники и восвояси уползут, наших больше.

– А потом, Егорыч? Потом ты думал, что будет?

– Потом и разберемся.

– Слушай, ты что, с луны свалился? Сколько раз уже потом разбирались? Афган, Чечня, Кавказ?

– В Москве, Старшой, не дураки сидят, если есть приказ, значит, знают что-то такое, чего нам неведомо.

– А с чего ты решил, что не дураки? Я вот так не думаю.

– Так это ж президент, правительство, ты что!

– Партию еще вспомни.

– И вспомню. Я вот от партии ничего плохого не видел, между прочим. Оттого порядок и был, что никому не разрешалось на партию рот открывать. Если посылают солдат, значит, так надо.

– Надо? Я тебе объясню сейчас про «надо». У тебя, скажи мне, компьютер есть?

– А что, если мы в деревне живем, значит, темные? Есть конечно, я на нем и карты, и погоду, и на ганзу захожу.

– Ну вот, а дочь в какие-нибудь игры на нем играет?

– Допустим.

– Вот и там в Москве, партия и правительство твои любимые тоже любят в игры поиграть. Только вместо компьютерных игр они в настоящих человечков играют. Если бы того президента самого сюда загнать, глядишь, и не полезли бы тогда в Зону по трупам.