Точка отсчета

Анечкин Михаил

– Меня много кто из Брянска спрашивает.

– Ну этот ваш, Меркулов, что ли.

– Первый секретарь?

– Ну да, он самый.

– Погоди-ка, щяз буду.

Меркулов Николай Викторович, уважаемый человек. Я его несколько раз видел, даже разок разговаривал. Он у нас в КПРФ главный по области. Интересно, чего ему нужно-то?

– Федоров слушает.

– Александр Иванович?

Точно, его голос, узнал.

– Он самый.

– Я хотел бы обсудить с вами кое-что, но сначала разрешите задать вам вопрос?

– Конечно, Николай Федорович!

– А правда,

что к вам с неприличным предложением обращались наши… эээ… политические оппоненты?

– Едерасты?

– Да, да, они самые.

– Обращались.

– И что вы им ответили?

– А что я им мог ответить? Пожелал им со своей закулисой катиться куда подальше, конечно.

– О-о-о. У меня к вам предложение.

– Да, слушаю.

– Вы знаете, что через три месяца у нас выборы в областную думу?

– Конечно, я же партиец со стажем, не впервой. Мы тут в районе в грязь лицом не ударим, не переживайте.

– Да я не про район хотел поговорить.

– А про что?

– Как вы смотрите, если мы вас включим в первую тройку списка?

– Какого списка?

– Будущих депутатов областного собрания.

– Ох ты… Так я ведь никогда раньше… И говорить не умею.

– Говорить научим, поверьте, это не самое сложное. Ваше присутствие в первой тройке очень, я повторю, очень поможет партии. Согласны?

А что? Может, это и есть то, чего мне не хватало? Ох, дай мне власть, я там олигархам бы показал, где раки зимуют. Я так думаю, что всяко они там против тварей из Зоны послабее будут. А чего не знаем – разберемся, чай Федоровы-то никогда дураками не были.

Эпилог

В полутемном баре было тесно и оттого, наверное, накурено. За грубо сколоченными столами пили в основном водку, сочно стуча гранеными стаканами о деревянные столешницы, испещренные сигаретными ожогами. Обычный бар, оштукатуренные стены, дощатый потолок, как и тысячи других подобных заведений, что называется, без претензий, если бы не несколько обстоятельств. Посетители, в основном мужчины, все были одеты довольно однообразно – видавшие виды камуфлированные куртки, комбинезоны, маскхалаты всевозможных фасонов и стилей. Странно было и то, что, несмотря на всеобщий градус веселья, в баре было довольно мирно. Не было заметно назревающих или уже вспыхнувших конфликтов и драк, как это часто бывает в заведениях подобного рода. Собственно говоря, удивительного тут было мало, если знать, что комната на входе битком набита огнестрельным оружием посетителей, так что каждый понимал, что, начни выяснять отношения здесь, будешь вынужден продолжать на улице, и финал пьяного конфликта может оказаться трагичным. Так что завсегдатаи питейного заведения и держали себя в руках, предпочитая отпускать тяжеловесные шутки, а если встречались давние недруги, то они просто держались друг от друга подальше, благо места в зале всем хватало.

Ну и, конечно, бар был расположен в необычном месте. Ни полиции, ни вообще никакой власти на десятки километров вокруг, только осенний лес да бункера, которые местный народ по недоразумению называл гостиницами или схронами, что было намного точнее. Одним словом, вокруг была Зона.

Дверь,

ведущая на выход из бара, открылась, и в нее вошел молодой человек лет двадцати пяти, среднего роста. По тому, как приветствовали его посетители, можно было понять, что он тут хорошо известен. Увидев за столом в конце бара своего знакомого, он направился к нему слегка утомленной походкой человека, привыкшего к долгим переходам, и устало опустился за столик.

Его визави был старше лет на десять. Камуфляжная куртка обтягивала его массивные плечи, а когда тот поднялся, чтобы поприветствовать товарища, стало видно, что обладатель широких плеч и роста выше среднего.

– Как Большая земля? – спросил посетитель вошедшего.

– Новостей много.

– Выкладывай.

– Наташка приезжала, много интересного рассказала.

– Да ладно. Что у нее с Дагом?

– Женятся, сейчас подробно расскажу. Повстречался еще и с Лехой.

– С Нейлом?

– С ним самым.

– Как он?

– Отлично. Готовится убыть для дальнейшей учебы в школу военных переводчиков.

– Сам-то доволен?

– Еще как! Говорит, армия для него теперь на всю жизнь. Платить будут в два раза против прежнего, звание офицера, да и риск намного меньше. П одписал десятилетний контракт и через пару недель уедет обратно в Штаты. В Браунсвилл свой, говорит, уже никогда не вернусь. Я так понял, поганое это место.

– А остальные как?

– Дорн с Натахой готовятся к свадьбе, как я и говорил. Они, кстати, тебе привет передавали.

– Как она с семьей новой, ладит?

– Вроде да. Наташка-то покладистая и работящая, такие всегда с нормальными людьми общий язык найдут.

– Согласен. А что сватья, до драки, надеюсь, не дошло?

– Тут самое смешное начинается. Помнишь, что спросил Егорыч, когда мы к американцам вышли?

– Конечно. Как узнать, нет ли у Дорна еврейских кровей. Я еще ему тогда сказал, что он совсем из ума выжил, тут мы только что спаслись непонятно каким чудом, а он не придумал ничего лучше, чем какой-то хренью интересоваться.

– Это у него пунктик такой.

– О, какие ты знаешь слова. «Пунктик».

– Да, блин. Еще могу сказать «идефикс». Доволен? С тобой и Батей походишь, еще и не тому научишься. Ладно, к Егорычу перейдем. Так вот, папаша у Дорна такой же, как и Егорыч, оказался, только американского разлива. Более образованный и знающий, естественно. Хитрый Дорн сам ему тему подбросил. Саня и наехал на Дорнова отца – типа мол, вы тут развели сионизм по всему миру и все такое.

– Это я хорошо представляю.

– А тот возьми и согласись. Тут они и спелись. Наташка говорит, утомилась переводить. Под конец беседы Саня американца учил водку стаканами пить и не закусывать.

Мужчины рассмеялись.

– Егерь сказал на прощание, что, жалко, он по-английски ни бум-бум, и клятвенно обещал выучить язык потенциального противника.

– И как он в своем лесу будет это делать?

– Ты, Старшой, еще самого главного не знаешь. Держись за стул покрепче. Наш Егорыч теперь, между прочим, Александр Егорович, депутат Брянской областной думы.