Точка выбора (серия: Аз Фита Ижица. Часть I: Прогулка по висячему мостику. Книга 3)
Шрифт:
На самом деле, я о том нечто, чему так и не смогли и никогда не смогут найти определения. О том, что если и выпадает кому-то, то лишь с вероятностью один к миллиону. А может, и того реже. Тебе и Гиале выпало.
– Ты в этом так уверена? – усиленно наполняя голос скепсисом, спросил Женечка.
– Да. У меня есть на то основания. Очень веские основания. Хоть я и не в состоянии объяснить их. Впрочем, ты тоже в этом уверен, хоть и не отваживаешься сам себе в этом признаться. В каком году ты её покинул?
–
– То есть, лет восемьдесят ты вдалеке от неё. Сейчас, конечно, ты от неё гораздо дальше, чем все эти годы, и расстояние не в километрах измеряется. Хотя, в общем-то, и тогда километры были ни при чём. Я не об этом.
Женечка, ты восемьдесят лет ничего не ждал и ни на что не надеялся. Теперь ты можешь надеяться. И ждать-то, к тому же, куда меньше. По крайней мере, не больше двадцати против восьмидесяти.
На самом деле, и двадцати ждать ненужно. Потерпи всего девять месяцев.
– Что!!!???
– Я думаю, где-то в последних числах января или в первых числах февраля сможешь взять её на руки. Родится она числа двадцать пятого января, но Алиночке придётся несколько дней провести в роддоме.
– Что!!!???
Женечка смотрел на Иру ошеломлённым взглядом. Она снова переместилась к нему на колени и обняла его.
– Женечка, я очень люблю тебя. Хотя в данном случае, это слово значит совсем не то, о чём я только что говорила. Я думаю, ты понимаешь.
Женечка кивнул, потрясённо глядя куда-то вдаль.
Ира продолжила:
– Я очень люблю тебя. Ты очень многое для меня значишь. А это, на данный момент, большее, что я могу для тебя сделать. А ещё, это – важнейшее для тебя, независимо от времени и пространства.
– Ира… – только и смог произнести он, и, казалось, впал в состояние, не покидавшее его последние десять дней.
– Женька! Хватит кукситься! Алиночка станет чудесной матерью, а против Влада, я думаю, ты и так ничего не имеешь.
Ира слегка отстранилась и посмотрела на него. Из глаз Женечки текли слёзы.
– Же-енечка! – Ира улыбнулась ему. – Никогда не думала, что ты способен на сентиментальность.
– Станешь тут с тобой сентиментальным, – вытирая со щёк слёзы, проворчал он, как подросток, застуканный в аналогичном состоянии.
Основы дружеского участия
Накрапывавший всю прошлую неделю дождик набрал силу и, превратившись в тропический ливень, низвергался с небес почти непрерывно. Работы на объекте не прекращались, но продвигались далеко не в том темпе, как хотелось бы Ире.
Домой она теперь возвращалась позже, насквозь промокшая и грязная с ног до головы. Так что, прежде чем пообедать и взяться за Женечкину книгу, ей приходилось отмокать в душе и перестирывать всю одежду.
Каждый раз Татьяна Николаевна
В общем, после обеда, который нынче по времени больше соответствовал ужину, Ира зачастую и сил не находила для скрупулёзного вникания в изложенное Женечкой. Тупо побродив глазами по строчкам, она откладывала распечатку и мгновенно засыпала.
На майские, по примеру 8 марта, решено было устроить пир горой. Закупку продуктов взял на себя Женечка.
Когда Ира 1 мая с трудом продрала глаза лишь к двум часам дня, оказалось, что Женечка, Влад и Татьяна Николаевна уже успели всё приготовить и накрывали на стол.
Женечка не стал лишать себя удовольствия и от всей души язвил по поводу «дрыхнущей красавицы Палладиной».
Тем временем, Влад уехал за своей женой и бывшими Ириными соседями. Он рассчитывал сделать два рейса, но Люсины сыновья предпочли отметить праздники в своей студенческой тусовке, а Наташин Вадик укатил в очередную командировку. Так что Алиночка, Люся, Фёдор и Наташа с Дашунькой на коленях вполне комфортно разместились в видавшей виды «Ниве».
Первыми приехали Валентиныч и Галина Андреевна и без приключений оказались под крышей Ириного дома. А вот тем, кто ехал с Владом, повезло гораздо меньше.
Как только «Нива» остановилась во дворе, вода с неба хлынула сплошным потоком, от которого ни один в мире зонт спасти не в состоянии. Взрослые со всех ног кинулись под навес, а вот очарованная разбушевавшейся стихией Дашунька не собиралась этого делать. Она радостно носилась по двору, с особым удовольствием прыгая по самым глубоким лужам и распевая звонким голосом:
– Дождик, дождик пуще! Дай хлеба гуще!
Наташа, стоя под навесом, пытаясь перекричать грохот летящей с неба воды, грозно орала, чтобы дочь немедленно шла в дом, но Дашунька не удостаивала гневные вопли матери вниманием.
Женечка со счастливым смехом сначала наслаждался зрелищем из окна гостиной, а потом спустился вниз.
– Оставь ребёнка в покое, – прошептал он Наташе на ушко, нежно обвил её руками, заговорщически подмигнул выглянувшей в окно Ире и увлёк обмякшую Натали в дом.
Она лепетала что-то о том, что Даша может простудиться.
– Да ничего с ней не случится! – сквозь смех уверял её Женечка. – Как набегается вволю, мы её в душе отогреем и в сто одеял завернем, а одежду высушим. Зачем лишать дитё удовольствия, а? – Он сделал небольшую паузу, будто ожидая ответа, а затем прошептал, чуть коснувшись шеи, лица и уха Наташи, – И себя тоже.