Точка Выбора

Горцев Николай

На следующий день на оставшиеся деньги я купил дешёвый старенький ноутбук с рук и стал подрабатывать на фрилансе. Поначалу приходилось целыми днями писать потенциальным заказчикам, чтобы урвать хоть что-то: без рейтинга на этих сайтах делать было нечего. Мой любимый IDE на эту старую рухлядь не ставился, и приходилось писать код в более легковесных редакторах, к которым я долгое время адаптировался. Денег зарабатывал поначалу немного, но время от времени получалось урвать заказы побольше. А когда заказов не было, я имел огромное количество свободного времени, и по вечерам, решив не есть после шести и не зная, чем себя занять, просто рассуждал о своей жизни.

С одной стороны, я имею то, о чём многие и не мечтают: элитная

квартира в Москве, в которой можно жить, или же которую можно сдать в аренду и жить в Азии. Машина ценою немногим ниже чем эта квартира, на которой можно клеить девчонок, а можно точно так же сдавать в аренду и зарабатывать. Хотя я не совсем уверен, что это может быть возможно по доверенности, но несомненно как-то можно монетизировать и этот капитал. Казалось бы, жизнь удалась, живи себе и радуйся, начни жизнь с чистого листа. Хочешь — занимайся программированием и раскрути новый стартап, хочешь — уезжай на Бали и становись дауншифтером, хочешь — становись фрилансером и работай из любой точки мира. А хочешь — вообще продай хату и построй домик в лесу, как те бизнесмены, ставшие отшельниками. Смущает лишь одно обстоятельство.

Если я проживаю множество вероятностей, и их ветвления начинаются в точке выбора, то сейчас я как раз где-то здесь, в точке выбора. И получается, что я уже прожил все те варианты, о которых подумаю в этот момент. Я уже создал все эти вероятности, они уже просчитаны, наполнены смыслом и чувствами… А что я? Я так и проживу одну из них, не разобравшись в себе? Не разочаруюсь ли я тогда в жизни? Может быть, лучше уж уйти из привычной реальности навсегда, став одним из тех, кто путешествует по вероятностям? Может тогда я обрету свою настоящую целостность, и проживу не одну, а все эти жизни?

Как такое возможно? Пытаться путешествовать самостоятельно? Тогда нужен колоссальный объём знаний, который можно и не набрать за всю жизнь. И не факт что современные исследователи всяких аномальных мест вроде долины смерти в этом помогут. Да и есть шанс просто не вернуться из какой-то не самой лучшей вероятности... Напроситься на работу в центр? Но в таком случае примут ли меня, или у них уже достаточно сотрудников? И что я вообще о них знаю? Правильно ли я поступлю, если попрошусь к ним? Я чувствовал острое желание выяснить толком, что же со мной произошло, как такое возможно, и конечно разузнать побольше о центре стратегических исследований. Да и были у меня серьёзные подозрения, что мои «учителя» от меня многое скрывают. И у меня был только один шанс всё выяснить: разобраться самостоятельно. В очередной вечер, проводимый за такими раздумьями, я вспомнил про вещь, оставленную на крыше любимой настиной многоэтажки, и сорвался туда...

Часть 2. Глава 20. Лера.

Покрутив очередной раз в руках тёмно-серый предмет, я взял ручку и стал вычёркивать из своего блокнота записи. Первым делом зачеркнул слово «бомба» - предмет у меня уже четвёртый день, но взрываться он не намерен. Если уж тот «камушек» в машине бандитов и был бомбой, то этот скорее являлся пультом управления от неё. «Ну спецслужбы, замаскируют же свои штуки под обычный камень, гадай потом что это и как это открывается» - проклинал я создателей неведомой штуковины, над которой ломал голову.

Внешняя поверхность предмета была из какого-то прочного материала, напоминающего пластик или твёрдую резину. «Просветить бы её рентгеном… Но не припрусь же я с этим камушком в Шереметьево!» - думал я.

Я смотрел на этот с виду обычный, но по весу крайне лёгкий «камень», и раздумывал, где же мне достать рентген и сделать снимок. Меня отвлёк звук смс-сообщения. Я дотянулся до телефона, лежавшего на том же диване, на котором сидел я, и прочитал: «Встречай, я уже в городе!».

Лера прикатила на метро, заявив, что устала от инновационного транспорта и желает побыть «старомодной». Её футболка цвета хаки была уже чуть выгоревшей,

а тело загоревшим, как у мулатки. Не зря она провела столько времени на югах — оно пошло на пользу и настроению тоже. Улыбаясь, она прыгнула ко мне у выхода со станции, улыбаясь, удивлялась какая у меня классная тачка, улыбаясь предположила, что я олигарх, но я скромно соврал, что она у меня рабочая и я вожу важных людей. Всё так же улыбаясь, она поднялась ко мне в квартиру и понаслаждалась вместе со мной её интерьерами. А перед тем, как мы сюда поднялись, я заглянул в почтовый ящик и обнаружил в нём конверты, письма, газеты.

– Короче, вот эта комната будет твоя.
– подошёл я к Лере, когда она зашла в ближайшую комнату.
– Здесь кровать, располагайся. Я буду спать на диване.

– Да ты не волнуйся, я могу и на полу, я привыкла…

– Никаких возражений!
– настоял я.
– Ты и так всё время в спартанских условиях, поживи хоть по-человечески! Ты этого заслужила.

Лера опустила голову и тихо сказала:

– Спасибо.

Я обнял её.

– Короче, всё расскажу потом, а пока располагайся, отдыхай. Душ и «стиралка» в твоём распоряжении.

Отправив Валерию в душ, я стал просматривать конверты из почтового ящика. Сначала я просмотрел квитанции и удивился, как экономно я стал жить. В прошлой вероятности я нажигал, если прикинуть, втрое больше электричества. Но надо сказать что и техники в моём прежнем доме было в разы больше. «Интересно, кто же в этой вероятности, живёт в моей старой квартире...».
– подумал я, и отложил в сторону квитанции.

Пролистав несколько газет и бесплатных журналов, я наткнулся на толстенький белый конверт. Никаких надписей на нём не было. Раскрыв конверт, я достал оттуда десятка два фотографий. Это были совершенно странные снимки, такое я видел впервые. На них были показаны то-ли строительные, то-ли реставрационные работы. С разных ракурсов были сделаны фотографии старинных, судя по виду, зданий. Все эти фотографии объединяло одно: ниже уровня грунта под фундаментом дома скрывался один или целых два раскопанных этажа, уходивших под землю. Точно такие же стены и оконные проёмы, заделанные кирпичной кладкой. Естественно, раскопанные этажи были в удручающем состоянии, краски на стенах не было и в помине, всё выглядело как после бомбёжки, местами крошились кирпичи. Все фотографии выглядели достоверно, никаких признаков монтажа заметно не было. Но кому понадобилось закапывать эти дома так глубоко, а потом откапывать снова? В моей голове сразу возникло множество вопросов, начиная от «А может фотошоп?» и до «Как это относиться ко мне и моим перемещениям?». Чтобы во всём этом разобраться, я взял несколько самых выразительных снимков и пошёл в ближайшую фотопечать…

Как только я вернулся и сел за компьютер, попутно захватив с дивана «камушек» мёртвого нациста, из душа вышла Лера с полотенцем на голове и в моём халате. Я отодвинул ноутбук на край стола и жестом пригласил Леру садиться за стол.

– Я знаю, откуда взялся живой «Грек» там, в Новороссии.
– сказал я.

– Да неужели! Ты у нас экстрасенс? Или может, ты тоже в этом замешан?

– Без шуток.
– сказал я, откладывая в сторону карточки.

Их содержимое меня слегка шокировало, потому я был крайне серьёзен. Я был намерен рассказать всё Лере в том случае, если она готова будет услышать и поверить. Я начал с вопроса:

– Во что ты готова поверить, если я скажу, что у меня есть логичное объяснение произошедшему?

– Да во что угодно!
– усмехнулась Лера.
– Даже в реинкарнацию Иисуса и его знакомство с Греком с последующим воскрешением.

– А в параллельные реальности?

– Параллельные? О чём ты?

– Ты готова поверить в то, что это не совсем тот «Грек», которого ты знаешь? В то, что тот Грек уже умер и лежит в могиле а этот пришёл из параллельной нашей ветки реальности, где был жив? При том, что это вполне научно.