Точка Выбора
Шрифт:
Подъехав к оговоренному месту, кибитка остановилась. Он открыл скрипучую дверь кибитки и вышел к зданию. Постучав в двери дома дважды по три раза, парень оглянулся влево-вправо, и, не обнаружив за собой слежки на полупустой улице, вошёл внутрь когда дверь распахнулась. Внутри помещения было темно и сыро.
– Всё готово?
– спросил голос из темноты.
– Так точно.
– ответил парень.
– Ну полно тебе!
– из темноты показался огромной величины силуэт.
– Я уже давно не на службе. Можешь
– Ну хорошо, если Вам так будет угодно…
– Еля, не начинай! Ты лучше вот что скажи: хвоста не видал?
– Вроде чисто.
Силуэт подошёл к парню и они крепко обнялись. Постояв так несколько секунд, великан сказал:
– Ну поехали!
Кудрявый парень вышел первым. Он открыл дверь кибитки и снова посмотрел в нескончаемую даль длинной улицы. В кибитку незаметно прошмыгнул, пригнувшись, высокий человек. Дверь помещения захлопнулась, а парень, приказав ехать, запрыгнул в кибитку следом.
– Ну что у нас там?
– спросил парень у вошедшего пассажира.
– Удача нам улыбнулась.
– отвечал тот.
– Неужто Вы нашли Вея?
– С Веем дурная история вышла.
– великан мельком посмотрел на кучерявого и опустил глаза.
– Служит советником при одной особе, близкой ко двору, да пытающейся поболее власти ухватить. Ты ещё не знаешь, однако я и вылетел со службы, как только наверху узнали, что я под него копаю. Анты хорошо защищают своих. Так что к этому убийце, увы, не подкопаться, пока у власти анты.
– Не дай бог ещё их потомки властвовать будут… - вздохнул парень, выглядывая сквозь щель на грязную улицу.
– Это сколько ж ещё в России твориться такое будет, а? Сколько можно им безнаказанно убивать, грабить, народ наш изводить, скажи, Ригрон?!
– Вот по этому поводу я тебя сюда и вызвал!
– отвечал Ригрон.
Он снял с головы капюшон плаща, и на свету, бившем из узких щелей грузовой кибитки, заблестели седые волосы и борода. Пассажир был старцем весьма приклонных лет и весьма внушительного роста.
– Анты ответят за всё, помяни моё слово, Еля! Я знаю что говорю. Мне уже двести сорок, помирать скоро. Пожил столько, сколько даже создатели сыворотки не представляли. Только вот, Еля, чую, не дождусь я этого часа. Доводить начатое будешь ты и твоё поколение.
– Ригрон, да брось ты! Ты ещё проживёшь столько, сколько ни один ант не видывал!
Старец отвечал медленно, рассудительно, словно взвешивая каждое слово:
– Я тебе говорю, дело это не быстрое. И спешки тут не требуется. Как и в случае с Клеофаном, поспешишь, - анты прознают и предпримут все меры. Так что просто готовь людей. Собирай понемногу силы. Копи их. Придёт время, говорю тебе, придёт, и уже скоро грянут перемены. Выхватим мы у них власть. Вот уж и великий князь с нами, не говоря уже о народных массах. Спасём мы Россию, припомнишь моё слово.
Кибитка неторопливо ползла, поскрипывая всеми колёсами на кочках.
– Ригрон, когда мы спасём Россию, ты сам скажешь ещё раз своё слово!
– Спасибо, Еля, но чую я, не доживу… Я уже на Гайе был почти стариком, когда меня послали курировать экпедицию сюда. А уж сейчас я и подавно старик, никакие сыворотки уже не помогут.
– Не пристало помирать борейцу, видавшему Гайю, не увидев отмщения!
Старик ткнул парня пальцем в плечо и завил:
– Ты! Ты продолжишь моё дело.
– Брось, Риг, какой из меня революционер, какой спаситель?
– отнекивался тот.
– Ты мне это брось! Думаешь, твои речи зажигают в людях огонь хуже речей прочих товарищей? Скажу тебе точно: нет, не хуже! Подумай сам! А какие замечательные стихи ты пишешь! «Достоин истины лишь тот, кто сам найти её способен!» Какая философия, какая глубина… Кстати, тот, к кому мы едем, тоже стихи пишет.
– Одних стихов мало.
– перебил парень.
– Да и речи мои не такие уж страстные, как у иных соратников.
Парень посмотрел в глаза старику.
– Риг, знаешь, я без тебя… Я думаю, я не справлюсь.
– Эх, Еля, Еля… Я столько повидал, что уже не надеюсь… И на Гайе я был начальником при министерстве, и на Земле дорос до оберполицмейстера… И Ригроном был, и Григорием… А теперь я всего лишь Гришка Дроф, подпольный революционер, для антов усопший да захороненый.
– старик выдохнул и улыбнулся.
– И похоже, что только сейчас, в гонении, я добился наконец столь многого, что приблизил нашу победу.
– О чём ты?
– Я нашёл наконец личность, какую искал. Человека, который может изменить этот мир. Один ты можешь и не справиться. Но с ним, я уверен, сможешь!
Ригрон достал из внутреннего кармана фотопортрет. На чёрно-белом снимке красовался парень с усами, чёрными глазами и волосами, со смуглым, загорелым лицом, явно не русской национальности.
– И ради него я здесь?
– спросил Еля.
– Да. Он уже готов. Расскажешь всё. Займёшься им плотно. Будешь вести. Дашь все необходимые знания. Расскажешь всю правду.
– Всё рассказать? Даже то, чего не положено смертным?
– Даже это. Обучишь воздействию. Будешь оберегать, как зеницу ока. И остальным, кто будет в подчинении, то же самое прикажи.
Парень взял фотопортрет и вгляделся в него.
– Так кто ж это такой?
– задал он вопрос.
Старик достал из кармана персональный вычислитель.
– Смотри.
Григорий клацнул сенсор, Еля закрыл глаза. Через десяток секунд он открыл их, расширив от удивления, и снова направил взор на фотопортрет.