Точка Выбора

Горцев Николай

– Точно так же и твой личный мир никогда не будет прежним.

Я только кивнул в ответ.

– Но это на самом деле замечательно.
– продолжал Еля.
– Только так мы можем расти.

– Расти?

– Да. Почему, ты думаешь, люди такие наивные, верят всему: политикам, историкам, СМИ?

– Да потому, что дебилы.
– ответил я, вспоминая отзывы Серингея о «смертных».

– На самом деле они просто ещё маленькие, как дети.

– В каком смысле?
– не понял я.

– Слышал про психологический возраст?

– Да, слышал.
– сказал я, подумав про себя «Спасибо Насте за это».

– Так вот. У большинства землян

психологический возраст как у маленьких детей. Потому они и ведут себя как дети. Придают излишнюю значимость своим бытовым проблемам, обижаются, злятся…

Я вспомнил виденных мною как-то на улице взрослых мужчин, которые игрались друг с другом, сражаясь на длинных хлебных булках, как на мечах. Ещё и смеясь при этом на всю улицу. Воспоминание стало отличной иллюстрацией позиции Елисея по этому вопросу. И она объясняла больше, чем позиция Серингея. Действительно, если у людей разный психологический возраст, то дети постарше управляют и манипулируют теми, кто помладше… А настоящие взрослые на самых верхах, но в тени. Елисей, тем временем, продолжал:

– Ребёнок верит всему происходящему, потому и ведётся на примитивные манипуляции. Если на них ведётся взрослый, то в душе он ещё ребёнок, сколько бы ему ни было лет.

– Вот откуда берётся наша любимая оппозиция, - сказал я с иронией, - голодающая и страдающая от тоталитарного режима, но с айфоном последней модели и правом свободно высказывать своё мнение на митингах и где угодно.

– Да, большинство из них дети, - кивнул Елисей, - но не забывай, что у многих детей сильно развита интуиция, а вот интеллект ещё не развит. Они чувствуют, что что-то идёт не так с их жизнью, а понять что именно не могут. Стало быть, не могут понять и что с этим делать. И попадаются в сети нашей специфической агентуры.

– Вашей?
– не понял я.

– Да, я не оговорился. Вся оппозиция в стране ручная. Во всех вероятностях. Полностью подконтрольный протестный потенциал. Просто надо же кому-то пасти это стадо сорокалетних школьников. Иначе за нас это будут делать анты.

– Я думал, они это и делают…

– Нет, мы в начале десятых перехватили все бразды правления у антов. Все их непримиримые марионетки уже отсидели положенные сроки, а все «чудом» избежавшие этих сроков просто согласились на наши условия. А имея психотронное оружие манипулировать такими лидерами и их паствой может любая сторона.

– А зачем вам это?
– удивился я.

– Нам нужно сохранять минимальный протестный потенциал в стране на случай, если анты вдруг умудрятся перехватить власть у нас. Тогда все оппозиционные марионетки выведут народ под нашим управлением чтобы спасти страну от оккупации иноземцев, как в семнадцатом году. Как-никак, анты рассматривают Россию только как колонию. Только мы можем опираться на неё как на основную движущую силу в этом мире.

– Почему так?

– Это обусловлено географически. Атлантида была там, где сейчас НАТО. Плюс ваша Южная Америка. Гиперборея была в остальной Евразии, её центральные города находились в пределах СССР.

– А можно это поизучать подробнее?

– Ну пойдём в спецхран, покажу тебе через ПВ наше прошлое...

Спецхран имел просторный зал, подобный библиотеке. Сотрудники центра с допуском ходили сюда за информацией. От библиотеки зал отличало то, что вместо парт и стульев здесь были огороженные зоны, в которых можно было скрыться от посторонних глаз за занавеской. Так же там присутствовали широкие массажные кресла, просмотр информации с вычислителей

в которых был бесподобен. Мне сразу же понравилось релаксировать и тренировать мозг взаимодействием с ПВ. Я каждый день с нетерпением ждал отведённого часа чтобы прийти в спецхран и заняться собственным обучением.

Письменных разрешений никто толком не выписывал — нудная волокита заменялась простым телефонным звонком от дежурного по спецхрану. И непосредственный руководитель, пославший в спецхран сотрудника, устно подтверждал факт своего разрешения. Звонки, конечно же, записывались, и записи хранились на серверах долгое время.

Дежурный Игорь Валерьевич и показал мне способ доступа к удалённому архиву данных, хранящихся на квантовом суперкомпьютере в спецхране. Я каждый день приходил сюда, усаживался в удобное кресло и отведённое время разворачивал в уме (именно ментальный интерфейс мне приглянулся больше всего) мыслепакеты с данными по истории Гайи.

Обычно дежурил именно Игорь Валерьевич, сотрудник уже весьма преклонных лет, выглядевший при этом, как и полагается сотрудникам центра, на сорок пять, от силы пятьдесят. Поговаривают, что он тоже постоянно пользуется своим ПВ и прокачал свой мозг им настолько, что обратил вспять процессы старения организма. Ещё поговаривают, что он большой специалист в любом вопросе, обладающий обширными энциклопедическими познаниями как касательно нашего пространства, так и Гайи.

Когда Игорь Валерьевич брал выходной, его обычно подменял тот самый техник Андрей, или как было велено к нему обращаться, Андрей Маратович, отвечающий за производство и обслуживание вычислителей. Иногда вместо него выходил Николай Антонович, на вид тридцати пяти летний специалист по обслуживанию квантовых компьютеров. Важная шишка, поговаривают, действующий советник президента по вопросам перспективных исследований в области физики. Конечно, об этих перспективах он узнаёт в центре, от Ели, Сера и других борейцев. Для них он просто Коля Коллайдер или Николлайдер. Видел я пару раз, как они общаются в неформальной обстановке.

День за днём я проводил отведённый мне час тридцать сидя в удобном кресле и закрыв глаза, давая вычислителю мысленные команды показать то, показать это… В голове разворачивались объёмные модели и сознание впитывало их, как губка, благодаря стимуляции нейронов, отвечающих за память и восприятие. Мыслеформа за мыслеформой, образ за образом, я разворачивал эти пакеты данных, чтобы узнать побольше деталей об истории ещё неизвестного мне пространства…

Часть 3. Глава 31. Стадо.

Сергей вёл лекцию про способы манипуляции людьми. Перечислив несколько способов воздействия на психику, активно используемых в рекламной и пищевой индустрии, он хотел было перейти к обсуждению иных тем, но неизвестный мне сенс из зала задал вопрос:

– Почему мы, люди, ведёмся на это? Разве не должен выработаться какой-то инстинкт вроде инстинкта самосохранения?

Сер помолчал, обдумывая вопрос, и, кажется, нашёл ответ:

– Так ведут себя не только люди, а все развитые млекопитающие, потому что воздействие непосредственно на мозг — это воздействие на саму суть, на саму природу существа. Никаких программ самосохранения при этом не выработается просто потому, что такое воздействие делает человека счастливым. Человеку становиться приятно верить, приятно думать так, как того хотят его кукловоды. А программы самосохранения срабатывают тогда, когда человек осознаёт опасность. Опасности нет — можно расслабиться и верить.