Точка вымирания
Шрифт:
Когда Эмили мчалась через перекресток Централ-парк и 81-й, ее голова инстинктивно повернулась сначала направо, а потом налево, несмотря на отсутствие транспорта и по большей части пустую дорогу.
Одинокая полицейская машина с полностью опущенными передними стеклами стояла на 79-й улице поперек правого ряда. Это чтобы блокировать проезд, догадалась Эмили. Она представила, как полицейский сидит, положив руку на опущенное стекло, но понять, почему он остановился именно тут, ей не удавалось. Сбавив скорость, она свернула к автомобилю, не слезая с велосипеда, раскрыла водительскую дверцу и быстро изучила взглядом черно-белый салон. То, что она искала, обнаружилось между передними сиденьями.
Мысленно скрестив пальцы на удачу,
Прошлым летом Натан настоял на том, чтобы Эмили научилась стрелять, и брал ее с собой на стрелковый полигон. В стрельбе из пистолета она находила и плюсы, и минусы, а вот стрельбой из дробовика действительно наслаждалась. Ей нравился его вес, нравилось, что все, во что она им прицеливалась, как правило, разлеталось на куски. Дробовик эффективно поражал цели на расстоянии примерно семидесяти ярдов [15] , а уж в близком бою был абсолютно убойным оружием. «Глок-15», который как-то давал ей Натан, был очень мил и оставлял в бумажной мишени аккуратненькие дырочки, а вот дробовик разносил такую мишень пополам.
15
Ярд (англ, yard) – британская и американская единица измерения расстояния. 1 ярд = 0,9144 метра.
Хотя Эмили пока не знала, насколько эффективным окажется дробовик против созданий, которые бродят по коридорам ее дома, она все же почувствовала себя гораздо увереннее, зная, что теперь у нее есть чем себя защитить.
Стены из песчаника высотой до плеча по обе стороны двухполосной дороги были почти полностью скрыты за плетями зеленых ползучих растений, которые цеплялись за каждый дюйм серого камня, пышная листва стелилась даже по тротуару. Эмили часто ездила этим путем через Центральный парк, избегая центральных аллей, где слонялись толпы пешеходов и туристов. Она слегка сбавила скорость, поражаясь тому, как несколько дней без дорожного движения повлияли на воздух. За долгие годы она не раз проехала этой дорогой, но лишь сейчас впервые по-настоящему ощутила запах парка и царящей в нем зелени. Воздух наполняли сочные ароматы растений, которые щекотали ноздри и вызывали в сознании образы некошеных лугов. Это опьяняло.
При других обстоятельствах такой день оказался бы в числе лучших событий ее жизни: теплые лучи солнца на коже, пустая дорога, дурманящий аромат восьмисот акров [16] травы, деревьев и цветочных клумб. Если бы все остальное население этого города не погибло, а ей самой не грозила бы какая-то непостижимая опасность, этот день, может быть, даже возглавил бы ее личный список самых прекрасных дней.
Но несмотря ни на что, Эмили позволила себе, крутя педали, насладиться иллюзией, что все хорошо. Дорога нырнула под пешеходный мост, и справа показалась череда обветшалых магазинных фасадов. Такое можно увидеть в любой точке земного шара, подумала она. Старые каменные строения напомнили ей Европу, и она позволила себе пофантазировать, что катит по проселочной дороге Прованса или, быть может, Тосканы: ей всегда хотелось съездить в Италию.
16
Акр (англ, acre) – земельная мера, применяемая в ряде стран, использующих английскую систему мер. 1 акр = 0,405 га.
Эмили последний раз свернула, и грезы наяву окончились,
Должно быть, авария произошла, когда большинство работавших на Манхэттене людей уже знали о приближающейся катастрофе, потому что переулки, перекрытые патрульными машинами, были забиты брошенными автомобилями. В основном это были желтенькие собратья участников ДТП, но Эмили увидела среди них автофургон, пару экскурсионных автобусов и даже два или три оставленных у обочины мотоцикла.
Одна полоса за светофором была более или менее свободна, если не считать случайного автомобиля, который, видимо, решил развернуться и уехать туда, откуда приехал, пока у него еще была такая возможность. Эмили увидела, что одна машина врезалась в автобусную остановку, осколки которой валялись теперь на проезжей части и тротуаре. Никаких признаков машин скорой помощи не было, а значит, это произошло за считаные минуты до того, как в город вошла смерть.
Эмили снизила скорость и в темпе пешехода по широкой дуге объехала заваленное мусором место аварии. Должно быть, когда людей поразила красная чума, двигатели автомобилей работали: у каждой из машин, в которую она заглянула, в замке зажигания торчал ключ. Она заметила, что дверцы в основном были закрыты и заблокированы. Некоторые из несчастных водителей, по-видимому, успели приоткрыть двери, прежде чем их настигли последствия красного дождя (а может, они просто высунулись, чтобы по нью-йоркской моде покричать на остальных участников затора). Но у всех запертых автомобилей, мимо которых Эмили медленно проезжала накатом, была одна общая черта: в окне каждого из них зияла такая же почти идеально круглая дыра, как та, что она видела некоторое время назад в стекле грузовика.
Когда она добралась до Мэдисон-авеню, длинный ряд брошенных автомобилей наконец закончился. Эмили ехала на восток по 79-й улице, и путь был свободен, если не считать нескольких выбившихся из общей массы машин, которые, должно быть, успели развернуться, чтобы не попасть в пробку. На перекрестке с Лексингтон Эмили повернула направо и проехала четыре или пять кварталов до пересечения с 72-й улицей.
До «Недоплати-кати» оставался еще один квартал: велобутик угнездился между банком «Уэлс Фарго» и «Старбаксом». Эмили остановилась перед ним, взвизгнув тормозами, втащила велосипед на тротуар и оставила на велостоянке у входа.
Как и следовало ожидать, дверь в магазин была заперта. В витрине, аккуратно расставленные в соответствии с ценами, красовались разнообразные велосипеды, но Эмили знала, что велик, за которым она приехала, где-то внутри, на безопасном расстоянии от витрины. Просто на тот случай, если бы кому-то пришло в голову сделать именно то, что сейчас собиралась сделать она.
Эмили уже поднадоело совершать действия, которые закон квалифицирует как «взлом и проникновение», всякий раз, когда ей нужно что-нибудь раздобыть, но она решила прямо сейчас начать к этому привыкать. Когда пришла беда, большинство хозяев магазинов, думала Эмили, скорее всего закрыли их и поспешили домой. Интересно, многие ли из них на самом деле надеялись когда-нибудь вернуться за свой прилавок?
Она вытащила молоток и собралась поупражняться в вандализме, хотя понимала, что для этого придется задействовать больную руку. Та все еще поднималась только градусов на семьдесят, а ведь нужно было на всякий случай чем-то прикрыть глаза, и для этой цели годилась только левая рука.
Сняв куртку, Эмили обмотала ее вокруг правой руки так, что наружу торчал только боек зажатого в кулаке молотка, встала боком к толстому витринному стеклу и расставила пошире ноги. Она отвернула голову от витрины и для надежности загородила лицо локтем. А потом изо всех сил ударила.