Точка Зеро

Рябинина Татьяна

Еще вчера от одной мысли об этом проклятые огненные твари в животе начинали плясать свои непристойные танцы, а сейчас даже хвостами не шевельнули. Я еще раз мысленно отмотала события назад и окончательно поняла: что-то сломалось в тот самый момент, когда время замедлилось и какая-то темная сила заставила меня коршуном броситься за кольцом.

Это секунда была словно красная точка на графике. Красная пульсирующая точка. Точка Зеро…

Я вспомнила, что точка абстрактна и не имеет количественных характеристик — размеров, массы,

протяженности. Ничего, в общем-то, не имеет, кроме координат. Эта точка была нулевой. Откуда такая уверенность и что это вообще означает — никаких соображений на этот счет у меня не было.

— Света! — Тони смотрел на меня встревоженно.

— Прости, задумалась. Ты о чем-то спрашивал?

— Я спросил, поедем домой?

— Ах, да, — спохватилась я. — Да, конечно. Только надо будет заехать к Питеру, прибрать там немного. И сразу поедем. Успеем в Скайхилл до обеда.

[1] Лопе де Вега, «Собака на сене» (действие 3, явление 19) [2] (англ.) человек, сумасшедший

16. Тем временем в Париже

— Люс, помоги, пожалуйста!

Люси вышла из ванной, зевая так, что челюсть едва не выскочила из отведенного природой места. Питер стоял перед зеркалом и беспомощно крутил в разные стороны концы галстука, пытаясь соорудить виндзорский узел.

— Кто, интересно, завязывал тебе галстуки, когда ты был холостым и разведенным? — Люси ловко протянула конец в петлю.

— Мама, — смущенно признался Питер. — Приезжала и завязывала сразу штук десять. А я потом ослаблял узел и надевал их через голову.

— Кстати, о маме…

— Ради тебя я готов идти на любые жертвы, дорогая, — Питер картинно рухнул на колени и обхватил руками бедра Люси, забираясь под ее шелковое кимоно. — Я поеду к ней сам. На неделю. В конце августа, перед тем, как она отправится в Монте. Или, может быть, ты все-таки хочешь, чтобы я остался?

— Упаси боже, Питер! — Люси извлекла из-под кимоно его руки, которые тут же скользнули обратно. — Если ты не поедешь, она приедет сама, а я этого не переживу. Даже в компании Светки. И скажи спасибо, что моя мама к нам не очень рвется. И убери, в конце концов, руки из моей… Убери руки!

— Почему? — удивился Питер. — Руки убрать почему?

— Потому что на тебе галстук за хреналион фунтов, который нельзя стирать.

— За сколько фунтов?

Фыркнув, Люси вывернулась из его объятий, и Питер поднялся, обиженно сопя.

— Галстук ей дороже феерического секса с любимым мужем! — поведал он мировому пространству.

— Ты маньяк, лорд Скайворт! — закатила глаза Люси. — Или старый маразматик. Феерический секс у нас был полтора часа назад, когда мы завалились спать после ланча. Забыл?

Питер с недоумением посмотрел на часы.

— И правда. Полтора часа. А мне показалось, что мы полдня проспали. А то и целые сутки. И феерический

секс был очень-очень давно.

Люси села на кровать и наморщила лоб.

— Питер, а если серьезно — сегодня точно семнадцатое июня? У меня тоже такое ощущение, что мы спали очень долго. Совсем не полтора часа. Или сейчас четыре утра?

— Ну, ты за окно-то выгляни — какие четыре утра? Может, у меня часы остановились? Он поднес руку к уху, потом потянулся за телефоном.

— Нет, все правильно. Шестнадцать пятнадцать. А заснули мы где-то в половине третьего.

— Вот что значит классно потрахаться, — потянулась Люси. — Уснули — как в черную дыру провалились. Даже не помню, что снилось. Похоже, вообще ничего.

— Мне тоже, — кивнул Питер. — Чай пить пойдем?

— А как же! Я почему-то страшно голодная. Как будто несколько дней не ела.

— Да-да, — с серьезным видом покачал головой Питер. — Очень давно не ела. Целых два с половиной часа. Одевайся тогда, что ли?

Через полчаса они уже шли по улице в сторону площади Согласия. Конечно, чаю можно было выпить и в гостиничном ресторане, но в нем не было той прелести маленьких парижских кофеен, которые так нравились Питеру.

— Ты так и не сказала ни разу, как тебе в Париже? — спросил он, глядя, как Люси рассеянно помешивает ложкой в чашке, о чем-то глубоко задумавшись.

— Не знаю, Питер, — не сразу ответила она. — Когда-то мы с дедушкой мечтали, как приедем в Париж вдвоем. Его отец был дипломатом, они всей семьей прожили здесь несколько лет. Он мне столько всего рассказывал. Но знаешь… почему-то я представляла себе Париж совсем другим. Не внешне, нет. Даже не знаю, как объяснить.

— Я понимаю, — кивнул Питер. — Дух, атмосфера. Ты хотела увидеть дедушкин Париж, но у каждого он свой. Я первый раз приехал сюда с Хлоей, и она отравила мне всю радость от знакомства с ним. А потом вернулся один — и это был уже совсем другой город. Тебя что-то беспокоит? — спросил он, заметив, что Люси словно уплывает куда-то, вроде бы, и слушает, но на самом деле мыслями уже в другом месте.

— Беспокоит? — переспросила Люси, нахмурив брови. Между ними образовалась смешная и трогательная складочка, которую Питеру захотелось непременно разгладить пальцем, но он сдержался. — У меня такое ощущение, что я о чем-то забыла. О чем-то очень важном.

— Серьезно? У меня тоже… Я как раз думал об этом, когда мы вышли из гостиницы. Но потом решил, что все дело в зонтике. Я его не взял, а дождь уже начинается.

— Я тоже не взяла, — показала головой Люси. — Но нет, зонтик тут ни при чем. Это что-то другое. Черт, Питер, я вообще очень странно себя чувствую.

— А может?.. — Питер накрыл ладонью ее пальцы. — Ну, ты понимаешь? Тогда, в той деревне…

— Понимаю, — грустно улыбнулась Люси. — Но нет, не думаю. Даже если вдруг, то еще даже недели не прошло. Что там можно чувствовать?