Точка

Кокоулин Андрей Алексеевич

Боумм! Пуля ушла в стену. От выстрела заложило ухо, и кинофильм вышел почти немой. Старая школа. Левой ногой — по низкому столу, чтобы кромка столешницы врезалась в берцовые кости Каспара и Тимо. Тимо, как самому опасному, разряд из правой руки. Стол кувыркается, парня отбрасывает на диван. Каспар с беззвучным воплем летит к стойке. Греган роняет зажигалку и, кажется, челюсть. Погоди, доберемся и до тебя.

Разряд из левой руки — исполнительному Уве. Спираль в ней отлажена не до конца, и блондин получает лишь треть от намеченного.

Но мальчики придерживают его руку, и плечо выходит из сустава. Уве за спиной садится на пол кричащим мешком. Пистолет из его пальцев (Искин видит, что это компактная «беретта») падает в подставленную ладонь. Все происходит настолько быстро, что, кажется, никто ничего не успевает понять.

Финал фильма следующий: Искин с «береттой», Каспар и Уве — на полу, Тимо без сознания крючится на диване, Греган так и не разогнулся.

— Су…

Кто нанес хлесткий удар пистолетом по скуле свежеиспеченного шарфюрера, мальчики или он сам, Искин так и не понял. Видимо, желание было обоюдным. Греган, захлебнувшись словами, упал на одно колено. Скула налилась красным.

— Вставай, — сказал ему Искин.

В груди кололо. В голове звенело. Пальцы казались ледышками. Искин спрятал все это за широкой улыбкой. Нечего кому-то видеть, с каким трудом ему далось это представление.

— Вставай, Эмиль. Мы еще не закончили.

Греган сплюнул на пол.

— Ты же понимаешь… — выпрямляясь, проговорил он.

Удар кулаком в солнечное сплетение оборвал и это начало. Искин с трудом удержался, чтобы не добавить еще. Хватая воздух ртом, побелевший Греган уткнулся лбом в коврик, бегущий к стойке.

— Вставай, — потянул его Искин.

Он упустил, что опрокинутый Каспар окажется в одном движении от «вальтера», соскочившего со стола, и решит, что достаточно храбр как для глупости, так и для геройства.

— Умри!

Стеф, подумал Искин, глядя на поднятый пистолет. Прости.

Пуфф! Пуфф! Пуфф! Пуфф! Стрелок из Каспара был аховый. Чему их там учат в хаймвере? В «вальтере» оставалось четыре пули, и три из них — первую, вторую и четвертую — Каспар послал в «молоко». Третья попала Искину в живот, на ладонь левее от пупка. Как ни старались мальчики погасить ее энергию, она все равно вгрызлась в тело, ввинтилась в жировую прослойку, прошла к ребру. Искина откинуло к стене, но он устоял на ногах. Кровь принялась пропитывать многострадальный пиджак.

Каспар с испугом смотрел то на отошедший назад после израсходования всех патронов затвор «вальтера», то на Искина. В голове его, видимо, никак не укладывалось, что оружие разрядилось, а противник жив.

— Как же? — прошептал он.

Тогда Искин выстрелил, и в худой груди Каспара возникло небольшое отверстие, которое помешало ему жить.

— Лежать! — скомандовал Искин Уве.

Блондин покорно лег на спину, держась за вывихнутое плечо. Лицо его исказила страдальческая гримаса. В коридоре захлопали двери, но в холл так ни один человек и не заглянул. Там звучали осторожные

перешептывания. Бежать в полицейский участок, похоже, никто не решался. Тимо лежал без движения.

— Пошли, — Искин поднял Грегана.

— Куда? — прохрипел тот.

— Мне нужна Кати, подруга Стеф.

— Там, — показал на лестницу Греган.

Его аристократически-разбойничий лоск поблек, он даже позволил подтащить себя за ворот рубашки.

— Вперед, — Искин подопнул его к ступенькам.

— Мы можем договориться, — обернулся, хватаясь за перила, Греган. — Я уважаю силу. Но я не мог…

Искин ткнул его стволом «беретты» под лопатку.

— Заткнись.

Он чувствовал, как мальчики внутри него пытаются остановить кровотечение. Он слабел, они тоже слабели.

От лестницы Греган повернул направо. Несколько дверей торопливо захлопнулись.

— Эмиль! Что случилось, Эмиль? — крикнул кто-то, возникая в коридоре. — Что, к дьяволу, за стрельба?

Тучное тело в майке и трусах. Сердитые щеки. Пистолет в руке. Искин выстрелил. Тело хрюкнуло и повалилось. Греган вздрогнул.

— Кати, — напомнил ему Искин.

— Да-да, только сначала нужно…

Греган остановился у одной из дверей и отпер ее ключом.

— Она слегка приболела, — пояснил он, шагнув в комнату.

Лампочка под потолком осветила пышную постель с откинутым в изножье одеялом, зашторенное окно, накрытый бархатом стол с комом одежды на нем, обшарпанный секретер и приземистый сейф в углу. На стене висел портрет Штерншайссера. Штерншайссер остановившимся, остекленелым взглядом смотрел в сторону.

— Без глупостей, — сказал Искин.

— Я понимаю.

Греган присел перед секретером, выдвинул ящичек внизу.

— Что там? — спросил Искин, ткнув дулом пистолета в напряженную спину.

— Вот.

Греган медленно поднял руки, между указательным и средним пальцами правой повисло проволочное кольцо с продетыми в него ключами. Ключей было штук двадцать.

— Это зачем? — спросил Искин.

Его шатнуло. Он чуть не завалился на стол. Куртка сползла с бархатной скатерти на пол, открыв то, что было под ней.

Несколько секунд Искин смотрел на коричневую шляпу с небольшими полями и невысокой тульей. Он узнал эту шляпу.

— Я запер девчонку, чтобы ее никто не беспокоил, — сказал Греган и умолк, заметив, что все внимание пришедшего мстить клиента сосредоточилось на головном уборе.

Мертвенная бледность разлилась по его лицу.

— Ты взял это на память? — жутким, скрипящим голосом спросил Искин.

— Мужик…

Искин выстрелил. Рукав закатанной рубашки брызнул кровью. Греган свалился на пол.

— Дерьмо! — простонал он оттуда. — Мы могли бы договориться. Забирай любую девчонку! Забирай двух!

— Вставай, — произнес Искин.

Он бросил раненому какую-то оказавшуюся под рукой тряпку.

— Ты здорово рискуешь, мужик, — выполз с локтем на стол Греган.