Точки притяжения
Шрифт:
– Я думала, ты сегодня вообще не встанешь.
– И тебе привет.
– Чего ты вчера так поздно пришёл?
– А это твоё дело, да? – отмахнулся он сквозь никак не прекращающуюся зевоту.
– Я беспокоюсь за папу.
Нота звенящей тревоги в её голосе помогла ему, судя по всему, проснуться окончательно.
– А что такое? – спросил он.
– Он где-то четыре часа назад уехал к этому… ну, другу, который болеет. До него ехать часа два. Обещал позвонить, как приедет. А я уже задолбалась слушать вот это! – она набрала номер, включила громкую
– Может, он к дяде заехал?
– Я уже звонила дяде, он ничего не знает.
Макс задумался.
– А он не оставлял номер этого друга? – спросил он через пару секунд.
Майя выпрямилась; она широко раскрыла глаза от озарения; вскочив со стула, она подбежала к холодильнику, который был испещрён всевозможными магнитиками и записками. Её брат встал за ней и, протянув руку через её плечо, ткнул пальцем в бумажку, висевшую над её головой: на бумажке был написан чей-то номер телефона; рядом с ним более мелкими буквами было приписано имя.
– Это же его имя? – спросил Макс.
– Да, по-моему…
– Позвоним? – предложил он, сорвав записку.
– Да, давай…
Они забрались на два высоких стула (их было всего два); Макс достал телефон, впечатал номер и начал звонить, прижав телефон к уху. Спустя какое-то время он повернулся к сестре:
– Не отвечает.
Ровно в этот момент женский голос внезапно ответил «Алло»: в их выжидающей тишине это слово прозвучало так громко, что его было слышно даже Майе.
– Эм… – протянул Макс, от неожиданности потеряв речь; он быстро взял себя в руки, – Здравствуйте, я ищу… – начал он, но тут же закрыл динамик рукой, повернулся к сестре и бегло прошептал, – Блин, я хотел сказал «папу». Как мне сказать-то?
– Ты не представился! – прошипела Майя.
– Как мне его назвать? – нетерпеливо переспросил её брат.
– Что? – поморщилась она.
– Кого я ищу?
– У тебя что, мозги вышибло? Назови имя! – обеспокоенно воскликнула она, боясь, что если они промедлят, то человек на том конце провода устанет ждать и бросит трубку; она только сейчас заметила, что брат, кажется, стал волноваться не меньше неё.
– Марка, – сказал он в трубку; женский голос что-то ответил, – Он там, – озвучил ей Макс.
Майя, услышав заветное подтверждение, гулко упала лбом на столешницу и шумно выдохнула; резко выпрямившись, она возмущённо произнесла:
– Скажи, пусть позвонит!
– Тебе трубку дать? – парировал её брат и продолжил, – Передайте ему, пожалуйста, что мы не можем ему дозвониться, и чтобы он перезвонил.
– Ты не представился! – снова прошипела Майя, на этот раз гораздо нетерпеливее.
– Эм… Это его сын, – назвался Макс телефону, – Спасибо! – торопливо бросил он и тут же положил трубку, – Самый постыдный телефонный звонок в моей жизни, – удручённо выдохнул он, – Хотел имя своё назвать. Ты права, мне точно мозги вышибло.
– Поверь мне, я бы справилась ещё хуже… –
– Да.
Спустя примерно минуту у Майи зазвонил телефон, на экране которого высветилась долгожданная надпись «Папа». Её лицо просияло.
– Я вообще-то мне просил перезвонить, – возмущённо заметил Макс.
– Я первая просила. Спасибо, – ответила Майя, чмокнула его в щёку и убежала в свою комнату.
День 43, неделя 7, понедельник
Весь сегодняшний день Кира прокручивала в голове субботний вечер; иногда она ловила себя на том, что минут пятнадцать или двадцать смотрела в одну точку на экране монитора, подперев голову рукой, уйдя в свои мысли и ничего не делая. В течение всего рабочего дня ей приходилось заставлять себя концентрироваться – подгонять себя и трясти головой, пытаясь сбросить наваждение. Выйдя в конце дня из лифта, она, идя по холлу первого этажа, снова поймала себя на том, что витала в облаках и не смотрела, куда идёт. Сфокусировавшись, она заметила среди проходящих мимо людей очень хорошо знакомую стройную фигуру, увенчанную небольшой, но примечательной копной пшеничных волос умопомрачительных контрастных оттенков. Она ускорила шаг.
– Привет! – выдохнула она, догнав его и не сумев сдержать улыбку.
– Привет, – ответно улыбнулся Макс, – Хочешь узнать, куда я иду сегодня после работы?
Улыбка Киры потухла так же быстро, как и зажглась.
– Тебя задел мой вопрос, да? Но мы же играли, – жалостливо вывела она и даже немного пригнулась.
– Что? – удивился он, – Не задел, конечно. Я шучу просто.
– А, – выпрямилась Кира, – Я, видимо, очень волновалась за этот вопрос, – пояснила она, обезоруживающе улыбнувшись.
– Я иду домой. Сегодня своим ходом.
– Ясно. Я тоже домой.
Они остановились на том месте перед зданием, от которого им предстояло разойтись в разные стороны: остановка общественного транспорта была с правой стороны от здания, тротуар, который вёл к дому Киры – с левой. Они стояли лицом друг другу и не разворачивались: было очевидно, что никто из них не хотел уходить.
– Что будешь слушать? – спросил Макс, показав на наушники на её шее.
– Оперу.
– Какую?
– Кармен.
– Серьёзно?
– Нет.
Они продолжили стоять, молча смотря друг на друга.
– Я тогда пойду, – не очень уверенно сказал Макс.
– Да, конечно. Я тоже, – Кира звучала не увереннее.
Они медленно развернулись и разошлись. Внезапно Киру осенило: она вспомнила утро одного из выходных дней поздней осени прошлого года; она удивилась тому, как причудливо работала её память: всё это время, с самого первого дня в этом городе, ей казалось, что она уже слышала его голос; и когда она познакомилась с Майей, ей начало казаться, что её голос она тоже уже где-то слышала. И только сейчас она наконец-то вспомнила, где.