Точки притяжения
Шрифт:
– Так вот, что я хотел сказать, – наконец-то начал Макс, когда они сели.
– Слушаю.
– Извини за вчера. Это было неправильно. У тебя явно что-то случилось.
Кира ожидала чего угодно, только не этого – только не понимания. Она ярче, чем когда-либо, ощутила, почему он ей – среди прочего – понравился: из-за сквозившей через его привычное лёгкое спокойствие обескураживающей уравновешенности; здравости; неконфликтности. На её лице отразилась абсолютная потерянность; она даже немного приоткрыла рот.
–
– Ничего страшного, – не стал возражать Макс, – Это всё, что я хотел сказать. Я пойду, – он встал с дивана, но перед тем как уйти, добавил, – Я знаю, что тебе в ту же сторону, просто не хочу навязываться. Так что я… – он показал большим пальцем в нужное направление, – пойду, – закончил он и, дождавшись ей кивка, ушёл.
Кира испытала настолько противоречивые ощущения, что они, нивелировав друг друга, образовали внутри неё гудящую пустоту, которая минут на десять или пятнадцать обездвижила её, заставив опустить лицо в ладони и ни о чём не думать.
День 60, неделя 9, четверг
Выйдя утром из квартиры, Кира снова призвала себе на помощь ту свою часть, которая отвечала за хладнокровную логику.
– Мне очень нужно поговорить. Меня кидает от абсолютной апатии к абсолютному безумию. Не могу разобраться.
– В чём? В какую сторону тебя больше кидает?
– Не смешно, – устало ответила она своей неуклюжей попытке разбавить неудобную тему подобием юмора, – Почему он ни разу не сказал, что у него есть девушка? Даже не намекнул. Это как-то странно, по-моему. Я знаю, что ты скажешь: что мы уже это обсуждали; что он не любит рассказывать про свою личную жизнь. Но ты сказала, что мы можем найти ещё доказательства. Покажи мне. Мне нужно убедиться.
– В чём? В том, что он ничего не говорил про девушку, потому что он по жизни весь такой всё-скрывающий?
– Да.
– Зачем тебе нужно убеждаться в этом?
– Потому что либо так, либо он действительно скрывал свою личную жизнь, чтобы играть со мной.
– Понятно: первый вариант предпочтительнее. Хорошо, пошли.
Они сели на диван перед телевизором. Размытая фигура её разумной половины взяла в руки пульт.
– Посмотрим на твою первую здесь пятницу, – сказала она, начав перемотку.
– Так давно?..
– Да. Смотри.
– О, это наша первая прогулка… Да, точно, я увидела, что Марк мало того, что смотрит на нас, так ещё и звонит кому-то.
Её соседка нажала на «play». С телевизора донёсся её же голос:
– Хм-м… Он всё ещё стоит и смотрит на нас. И звонит кому-то, кажется. Что-то не так?
– Я просто знаю, кому он звонит и о чём они будут говорить, – ответил Макс.
– Майе?..
– Да. Любят меня обсуждать.
Её соседка нажала на «pause».
– То есть ты хочешь сказать, что так как он ничего не рассказывает даже своей семье, то они любят про него
– Именно.
– Но подожди. Этот звонок был больше про меня, чем про него. Смотри.
Она взяла пульт и, промотав вперёд, нашла свой первый диалог с Майей один на один – тогда, когда они случайно встретились в парке. Она нажала на «play»; зазвучал голос Майи:
– Ага. Помню, как-то в самом начале (в смысле, почти сразу как ты пришла) звонит мне и такой «прикинь, они с Максом гулять пошли».
– Я бы не назвала это прогулкой. Просто по пути было.
– М. Ну короче счастливый был выше крыши.
Она нажала на «pause».
– До этого она рассказывала о том, как много я значу для Марка. Так что этот звонок был больше про меня и про мой контакт с его семьёй.
– Какая разница? – скептически вернула её собеседница, – Макс что, знал про это? Нет, конечно. Он был уверен, что Марк будет как обычно обсуждать его. Сказал же «любят меня обсуждать». Ладно, пойдём дальше. Смотри: ваш день в парке.
Она промотала вперёд и включила на нужном месте: на уличном столе лежал телефон, по которому они втроём разговаривали с Марком по громкой связи.
– Ого! – это был голос Марка из динамика, – Привет, Кира!
– Здравствуйте.
– А где вы? – удивлённо спросил он.
– В парке, – ответил Макс.
– А, так вот, куда ты ушёл.
Её соседка нажала на «pause».
– Видишь, он даже не сказал отцу, куда пошёл.
– Притянуто за уши. Отец мог быть занят, когда тот уходил.
– Кстати, а ведь, если подумать, его отношения с отцом открывают нам новую его сторону. Хм, интересно, я раньше про это не думала… Смотри: он скрытничает с отцом. Помнишь, тот даже прямо сказал тебе, что обижается на него за скрытность? Так вот – он не только скрытничает с отцом, так ещё и демонстративно его игнорирует. Помнишь, как он спросил тебя про самый счастливый момент? Как потом зашёл Марк и он тут же ушёл, проигнорировав его так, как будто ему пятнадцать. Марк ещё сказал «у него бывает». Причём мягко так: мол «у моего капризного мальчика бывают перепады». И помнишь, что ещё Марк рассказывал тогда в лифте? «Мы были так счастливы, когда он родился, что просрочили второго». Или: «Я, допустим, спрошу у него “куда ты пошёл?”, а он мне “а это важно?”». Тебе эта картина ничего не говорит?
– Ты хочешь сказать, что он просто избалованный ребёнок?
– Похоже на то.
– И какое это имеет отношение ко мне?
– А такое, что избалованные дети своенравны и эгоистичны. Он заметил, что ты к нему неравнодушна, и специально ничего не говорил про свою девушку, чтобы наслаждаться твоим вниманием. Как тебе такая интерпретация?
– Ужасно…
– Да, ты просила доказать обратное. Ладно, пойдём дальше. Возьмём что-нибудь посвежее.