Ток-шоу "Семья"
Шрифт:
— Воды! Принесите воды! — снова заорал Пилатов, вот только его громогласный голос в стихнувшей студии уже звучал не так естественно, как минутой ранее. — Иван, пожалуйста, присядьте, — уже чуть тише попросил он, обращаясь к американцу.
Две девушки вбежали в зал почти одновременно. Пока одна из них спешно закрепляла на Нелли микрофон, а вторая пыталась всучить стакан с водой Вере. Та дрожащими руками взяла стакан и, разлив часть воды на себя, с трудом сделала несколько глотков. Затем, вернув стакан девушке, с мольбой в глазах посмотрела на старшую сестру.
— Нелли, ты пришла. Как хорошо, что ты пришла.
— Я здесь, дорогая. Я всегда была здесь.
Они
— Итак, пока в студии кипели нешуточные страсти к нам присоединилась средняя дочь Виктора Долматова Нелли! — объявил Корней, глядя в центральную камеру. — Нелли, за кулисами вы видели всё, что тут произошло, вплоть до обвинения вашего брата в убийстве. Вам есть что сказать по этому поводу?
Нелли поняла, что ведущий обращался именно к ней, поэтому слегка смутилась. Затем чуть отстранилась от сестры, продолжавшую держать её за руку.
— Нелли, мы ждём, — поторопил её Пилатов.
Переведя дух, она начала:
— Да, мне есть что сказать этому человеку, который объявил себя нашим сводным братом. Я не знаю, каковы его мотивы, или же мотивы нашего покойного отца, но одно могу сказать точно: никто из нас троих не заслужил того, что мы переживаем в эти минуты. Вы не имеете никакого права обвинять кого-то из здесь присутствующих в том, о чём не имеете ни малейшего представления. Никто не виноват в смерти Вани Бунина. Никто!
Пилатов снова прижал к губам микрофон:
— Но, Нелли, посмею заметить, что зрители сейчас находятся в полном недоумении. Не все понимают, что здесь произошло. Не могли бы вы выстроить по порядку всю цепочку событий, для того чтобы мы, наконец, смогли во всём разобраться.
— Я не буду вас перебивать. Пожалуйста, — поспешил заверить её американский гость.
Нелли согласно кивнула Корнею, демонстративно игнорируя Ивана.
— Хорошо. Раз всё так далеко зашло, я расскажу всю правду, которая преследует нас с тех самых пор. Вера, ты готова? — Сестра умиротворённо кивнула головой. — Вадим? — Тот молчал, нервно отводя глаза от сестры. — Вадим? — повторила она.
— А это обязательно? — недовольно бросил он.
— Это единственный способ сбросить этот груз с наших плеч. Так ты готов?
— Не знаю. — Он помялся, мысленно пытаясь взвесить все за и против. — Ладно, валяй. Всё равно от нас теперь не отстанут.
Пилатов удовлетворённо взглянул на женщину. Он понимал, что скорее всего её рассказ станет кульминацией в этом выпуске «Семьи». Передача обещала быть шумной. Он представил на минуту, как этот выпуск разлетается по сети, выходя на первое место по просмотрам в социальных сетях. Миллионы зрителей по всему миру будут пережёвывать этот момент, прильнув к экранам своих смартфонов. Ролик в Ютубе будет обласкан сотнями тысяч лайков, а комментарии будут напоминать страсти, которые бушевали здесь в эти минуты. Всё складывалось именно так, как он и хотел. Корней Пилатов снова в центре внимания!
— У нас было хорошее детство, лучше, чем у большинства детей в те годы. Папин бизнес успешно процветал, а наша семья вместе с ним. Поездки за границу были для нас обыденным делом, не то, что у остальных. Это потом я поняла, что наше богатство порождало кучу завистников вокруг нас. Одноклассники нам завидовали, хотели с нами дружить, общаться. А мы были так наивны, что не понимали корысти с их стороны. Мы вообще не думали о бабках. О них думал наш отец. — Переведя дыхание, она продолжила: — Мы и не заметили, как у него стало всё рушиться. Прогорало одно
— Разве? А я-то думал, что пили они отдельно, — внезапно встрял Вадим.
— Это потом отдельно. А начинали-то они вместе, сидя на кухне. Рюмочку для аппетита, рюмочку после еды, перед сном. Так, постепенно они и спились. Теперь уже папа бухал где-то в гаражах с друзьями, а мама со своими. Нет, не с теми с которыми годами водила дружбу. Нет, этих уже не было. Появились новые друзья, как и положено им по статусу.
— Обычные забулдоны с соседнего двора, — поспешил помочь ей Вадим.
Лишь Вера напряжённо вслушивалась в рассказ сестры, не имея возможно хоть чем-то его дополнить, поскольку в то время ей было всего девять лет. Она продолжала крепко прижимать к себе её руку, чувствуя то единственное родное, что у неё осталось.
Иван, как и обещал, молча слушал её рассказ, расслабленно откинувшись на мягком диване. Ему было так же интересно, как и остальным. Версию отца о происходившем в их доме он знал наизусть, а вот версию других членов семьи слышал впервые.
— А потом он привёл в дом того самого мальчика, — продолжала Нелли, морща от неприятных воспоминаний лоб. — Мама тогда закатила грандиозный скандал. Вера весь вечер проплакала. Перепугалась бедняжка. Но отец был непоколебим. Он всё ещё был в наших глазах главой семьи. — И с грустью добавила: — Семьи, которая рушилась на глазах.
— А как он объяснил появление в вашей семье постороннего мальчика? — спросил Пилатов, неподвижно стоя по центру студии.
— Он сказал, что мальчика встретил на улице. Тот был голодный, замёрзший, просил поесть. Ему его стало жалко, только и всего.
— Но он предпринимал попытки найти мать ребёнка? Не просто же так он взял с улицы незнакомого мальчика и привёл его к себе.
— Вы абсолютно правы, Корней. Он пришёл к нему домой, но в той квартире увидел нездоровую обстановку. Грязь, тараканы, незнакомые люди и мать мальчика в бессознательном состоянии. Этого хватило, чтобы принять решение забрать его к себе. Он думал, что таким образом спасает его от дурного влияния, спасает от смерти. Вот какие у него были мотивы.
— А сдать мальчика в детский дом?! — выкрикнул кто-то из зрителей.
Нелли лишь слабо пожала плечами.
— Что я могу сказать? Это были девяностые. Тысячи беспризорников по всей Москве. Кому он был нужен?
Студия стала перешёптываться, и Корней забеспокоился, что ими снова станет невозможно управлять.
— Студия, тише! Дайте сказать героине! — громко сказал он, пресекая всякие попытки неконтролируемого шума. — Продолжайте.
— Стали мы жить вшестером: мама, папа, Вадим, Вера, я и чужой мальчишка. Сразу скажу, восприняли мы его тогда враждебно. Правильно сказал Вадим, чужой он, не наш. И вы, дорогие друзья, — тут она окинула взглядом плотные зрительские ряды, — чувствовали бы то же самое, что и мы тогда. И как бы дико это не звучало, а ведь вряд ли кто-то из вас был на нашем месте. Дружила с ним только Верка. Они были примерно одного возраста. — И, пожав плечами, добавила: — Дети.