Токсин (в сокращении)
Шрифт:
— Говори, — ответил ему Ким, наскоро вытирая полотенцем лицо.
— Я не стал обращать внимания на твои слова, процитированные Келли Андерсон в пятницу в новостях, хотя фраза о том, что слияние, мол, производилось только для увеличения прибылей «АмериКэр», повредила репутации нашей больницы. Но когда Келли Андерсон опять тебя процитировала в одиннадцатичасовых новостях… Она сказала, что ты считаешь закрытие неотложки в «Самаритянине» еще одним шагом «АмериКэр» к тому, чтобы сократить расходы и заставить всех пользоваться
— Я этого не говорил, — ответил Ким, — это ее слова.
— Она сослалась на тебя, — сказал Форрестер.
Ким был в таком состоянии, что не стал возражать.
— Я тебя предупреждаю, — заявил Форрестер. — Терпение у меня не безгранично, и у администрации больницы тоже.
— Ладно. Считай, ты меня предупредил. — Ким швырнул полотенце в корзину и вышел, даже не взглянув на Форрестера.
Он не мог просто сидеть и ждать конца операции, и поэтому отправился в больничную библиотеку, чтобы узнать все, что можно, о кишечной палочке 0157:Н7и СГУ.
Была почти полночь. Ким посмотрел на Бекки и содрогнулся. Прозрачная пластиковая трубка змеилась из ее ноздри к дыхательному аппарату. Темные волнистые волосы обрамляли бледное ангельское личико. Она крепко спала.
Трейси сидела в одном из кресел с виниловой обивкой. Глаза ее были закрыты, но Ким знал, что она не спит. Она посмотрела на него. Он выглядел измотанным, волосы спутались, на лице щетина. Свет ночника на полу подчеркивал впалость его щек. Трейси вздохнула.
— Ну как Бекки?
— Все так же, — ответил Ким. — По крайней мере, пока что операция предотвратила кризис.
— Для нее это было сильным потрясением, — сказала Трейси. — И трубка в носу тоже. Ей трудно переносить все это, ведь никто не говорил ей, что такое может произойти.
— Ничего нельзя было поделать. — Ким сел в кресло и закрыл лицо руками. Он так устал, что не мог ни о чем думать.
Глядя на изможденного Кима, Трейси попыталась посмотреть на ситуацию с его точки зрения — и весь ее гнев улетучился.
— Ким, может, лучше домой поедешь, у тебя ведь завтра пациенты. Я останусь здесь, просто не пойду на свои занятия, и все.
— Даже если я и поеду домой, все равно не усну, — ответил Ким, не убирая рук от лица. — Я слишком много узнал сегодня.
Все то время, пока Трейси ждала в хирургии, Ким в библиотеке читал про СГУ. То, что он узнал, было страшно. Все, сказанное Кейтлин, подтвердилось: последствия СГУ могли оказаться ужасающими, и ему оставалось только надеяться, что у Бекки что-нибудь другое. Однако, к сожалению, все указывало на СГУ.
Ким все-таки поехал домой, но, как и ожидал, выспаться не смог. В пять утра он уже снова был в машине.
В больнице он нашел Бекки такой же, какой и оставил, — она спала обманчиво-мирным
Выйдя в коридор, Ким нашел ночную медсестру.
— Как Бекки провела ночь? Ничего не случилось? — спросил он.
— Нет, состояние стабильное, температура в норме.
— Слава Богу, — сказал Ким.
Больше ему здесь делать было нечего, и он отправился в свой кабинет, где занялся бумажной работой. Перелопачивая гору бумаг, он поглядывал на часы. Наконец, решив, что время пришло, он позвонил медсестре на этаж, где лежала Бекки, и попросил позвать Трейси.
Она взяла трубку.
— Кажется, ей чуть получше.
— Слушай, ты не возражаешь, если я пока побуду здесь? У меня пациенты, некоторых надо подготовить к завтрашней операции. Я ведь там сейчас не нужен?
— Конечно, побудь. Я здесь, с Бекки, так что не беспокойся.
Все утро Ким пытался сосредоточиться на своих больных, но с каждым телефонным звонком его сердце сжималось. В середине дня он разговаривал по телефону с кардиологом из Чикаго, когда в дверь просунулась голова Джинджер.
— На другой линии Трейси, она очень расстроена. Говорит, что Бекки внезапно стало хуже и ее перевели в интенсивную терапию.
У Кима заколотилось сердце. Он быстро закончил разговор с чикагским коллегой, снял халат и выскочил из кабинета.
— А что мне делать с остальными пациентами? — спросила Джинджер.
— Отошлите их домой, — коротко ответил он.
Ким гнал машину, как только мог, и, приехав в больницу, тотчас помчался наверх. Еще из коридора он увидел Трейси, сидевшую в комнате ожидания. Вся в слезах, она подбежала к нему, и они обнялись.
— Что случилось? — спросил Ким, боясь услышать ответ.
— Дыхание. Она вдруг начала задыхаться.
Ким отпустил Трейси, побежал по коридору и заглянул в палату. Большинство кроватей было занято, и почти у каждой хлопотали медсестры. Системы жизнеобеспечения подавали информацию на мониторы. Самая большая суматоха происходила в маленьком боксе с краю, где толпилось несколько врачей и сестер. Ким подошел и встал в проеме. Он увидел аппарат искусственного дыхания и услышал, как он ритмично качает воздух. Большая трубка, выходившая изо рта Бекки, была прикреплена пластырем к ее щеке.
Ким бросился к кровати. Бекки посмотрела на него, в глазах ее был ужас. Ей вкололи успокоительное, но она все еще была в сознании. Киму сдавило грудь.
— Все хорошо, зайчик, папа с тобой, — сказал он, сдерживая свои чувства. Оглядев собравшихся, Ким обратился к Клэр Стивенс:
— Что произошло? — спросил он, стараясь сохранять спокойствие.
— Наверное, нам лучше выйти, — предложила Клэр.
Ким кивнул. Он сжал руку Бекки и вслед за врачами вышел из закутка. Все сгрудились у стены. У Кима дрожали руки, и он сложил их на груди.