Только для мужчин

Мэтьюз Клейтон Хартли

– Я редко пью, даже вино. Если не возражаете, я бы выпил стакан диетического безалкогольного пива.

– Безалкогольного пива? – Пассаро, казалось, воспринял это как личное оскорбление. – Ради всех святых…

– И я редко обедаю, так что давайте сразу перейдем к делу.

На шее Пассаро выступили вены. Он осторожно положил в пепельницу до половины выкуренную сигару.

– Отказаться выпить вина и поесть с Пассаро – это оскорбление!

– Мистер Пассаро, вы хотели видеть меня по делу. Вы отказались приехать ко мне, и мне пришлось прийти сюда.

Я в вашем распоряжении. – Марк чуть было не добавил, что не обедает с бандитами, но благоразумие все же одержало в нем верх. – Почему бы нам не обсудить наши дела, вместо того чтобы рассуждать, кто кого оскорбляет? Потом я уйду и вы сможете пообедать.

Пассаро пристально смотрел на него сверкающими от бешенства глазами. Наконец он немного успокоился, взял сигару и осторожно стряхнул с нее пепел.

– Сигару, мистер Бакнер? Лучшая из гаванских.

– Я не курю.

– Однако, как понимает Пассаро, вы трахаетесь. Трахаете все, что движется.

– Вы хотите предложить мне женщину? – невинным тоном спросил Марк.

Толстые губы Пассаро хищно изогнулись, он подался вперед, как будто собираясь встать. Но неожиданно тряхнул головой и хрипло засмеялся.

В этот момент дверь кабинета открылась и на пороге появился официант. Не поворачивая головы, Пассаро рявкнул:

– Пошел в задницу! И оставайся там!

Испуганно глянув на него, официант поспешно удалился.

Вновь закурив сигару, Пассаро устроился поудобнее.

– Что ж, поговорим о делах, а, Марк Бакнер?

– Я так понимаю, что вы хотите поговорить насчет долга. Я пришел…

Пассаро вытащил из кармана листок бумаги, сверился с ним и назвал цифру. Услыхав ее, Марк ахнул:

– Дьявольщина, да это чуть ли не столько же, сколько я у вас взял! Я ведь уже вернул вам полмиллиона!

– На сумму долга нарастают проценты, мой друг, – ласково объяснил Пассаро. – Особенно когда вы, как говорят банкиры, задерживаете платежи.

– Ростовщические проценты! – огрызнулся Марк. – Но есть же и такие вещи, как законы о ссудах!

– Не надо угрожать Пассаро. Лучше не пытайтесь совершать безрассудные поступки. Вы поднимете ужасный скандал. А кроме того…

– Вы мне руки и ноги переломаете, верно? – Марк махнул рукой. – Нет, вы правы. Я заплачу, если будет надо, я заплачу даже полтора миллиона – лишь бы от вас избавиться. Я уже договорился о деньгах.

В глазах Пассаро промелькнул страх.

– В этом нет необходимости, я уверен, что мы сможем договориться. К чему вам менять один долг на другой, капиш?

– По нескольким причинам. И главная из них та, что я не хочу больше быть вашим должником. – Он через силу улыбнулся. – Судя по вашим маневрам, вы собираетесь забрать казино. Не выйдет! Я пойду на убытки, но казино закрою. Думаете, я не знаю, чем вы занимаетесь? Я не хочу, чтобы «Мачо» хоть в чем-то ассоциировался с вами.

И снова Пассаро лишь усилием воли справился с собой.

– Я думаю не о казино, – вкрадчиво сказал он. – Мне нужен журнал, капиш?

Марк уставился на него:

– Журнал?

Чем вам может быть интересен «Мачо»?

Пассаро объяснил, чем ему интересен «Мачо» и чего именно он хочет, и Марк слушал его как завороженный, не веря своим ушам. В нем поднималась холодная ярость, но, пока Пассаро не кончил, Марк не давал ей выхода.

– Итак, мы будем работать вместе, капиш? – взмахнув сигарой, сказал Пассаро. – И каждый из нас получит то, чего он хочет. Пассаро даст вам столько времени для уплаты долга, сколько потребуется. Больше того – с этого момента никаких процентов.

– Такое же предложение вы сделали Алексу? – тихо спросил Марк.

– Что? – насторожился Пассаро. – При чем здесь Алекс?

– Он послал вас подальше, да? – Марк не мог припомнить, чтобы он когда-нибудь был так разгневан. Не в силах больше сдерживаться, он подался вперед, весь дрожа от ярости. – Проваливайтесь в ад, Пассаро! Ни за что на свете вы не сможете мне диктовать, что помещать в «Мачо»! Я скорее разорюсь дотла, чем позволю, чтобы такое случилось! Мы с Алексом Лавалем, не щадя сил, создавали этот журнал, и Алекс перевернулся бы в гробу, если бы я отдал «Мачо» в ваши загребущие руки! Так что идите, вы, Пассаро… – Он вскочил на ноги.

– Что ты… – Пассаро тоже вскочил на ноги. Его лицо почернело от бешенства. – Никому не позволено так разговаривать с Пассаро! Ты еще пожалеешь об этом, козел!

– Собираешься переломать мне руки? Ну, давай! – Насмешливо улыбнувшись, Марк протянул вперед руки. – Давай!

Пассаро только разевал рот, не в силах выговорить ни слова. Казалось, его сейчас хватит удар.

– Или, может быть, ты хочешь меня убить? – продолжал Марк. – Это тебе больше по вкусу? Так вот слушай… Я собираюсь дать тебе бой по всему фронту. Не забывай, у меня есть трибуна – «Мачо». Думаю, ты не слишком удивишься, если имя Дома Пассаро всплывет на его страницах. Люди узнают, кто ты такой и какими способами действуешь!

Пассаро наконец обрел дар речи:

– Только упомяни мое имя в журнале, и я подам в суд!

– Давай, давай! Ты будешь судиться до посинения, – язвительно бросил Марк. – Каждый раз, когда меня вызывают в суд, тираж «Мачо» подскакивает вверх.

– Убирайся с моих глаз!

– Я ухожу. – Марк направился к двери, но на полдороге остановился. – Вы получите чек самое позднее на следующей неделе. Его доставит курьер. Я хочу, чтобы к тому времени долговые обязательства были подготовлены и на них проставлена отметка об уплате.

Когда за Марком Бакнером закрылась дверь, Пассаро, чтобы не упасть, оперся руками на стол. Ему не хватало воздуха, голова гудела, сердце хотело выскочить из груди. Бессильно свесив голову, он постарался успокоиться. Постепенно гудение прекратилось, сердцебиение пришло в норму, он снова смог дышать. Пассаро рухнул в кресло и залпом выпил стакан вина.

Когда к нему вернулась способность соображать, первым его побуждением было снова позвонить чистильщику и «заказать» Марка Бакнера. Но вовремя одумался.