Только лучшее
Шрифт:
Их одежда валялась на полу, накрытая сверху розовым атласным пеньюаром с перьями марабу, их тела сплелись. Лиз покрыла поцелуями каждый дюйм его тела, воплотила в реальность все, о чем он когда-нибудь мечтал, а он ошеломил ее силой своей страсти. Они не могли насытиться друг другом, а потом оба лежали в полумраке спальни – удовлетворенные, полусонные, голова Берни покоилась на плече Лиз, и он играл ее длинными шелковистыми волосами.
– Знаешь, что ты самая красивая женщина на свете?
– А ты, Берни Файн, лучший из мужчин, и душой, и телом, – проговорила она вдруг охрипшим голосом.
Внезапно тишину номера нарушил ее хохот: Элизабет
Было уже гораздо позже часа, когда они сидели в ванне и Берни ласкал ее соски в душистой пене.
– Если так пойдет дальше, мы никогда отсюда не выйдем, – промурлыкала Лиз, как довольная кошка, прислонившись головой к розовому мрамору. – Надо же позвонить няне и предупредить, что мы вернемся позже.
Берни признался, что уже обо всем позаботился.
– Ты что, ей заплатил?
– Конечно.
Он выглядел таким довольным, что она не смогла сдержать эмоций и опять его поцеловала.
– Берни Файн, если бы ты только знал, как я тебя люблю!
Он улыбнулся. Больше всего на свете ему хотелось провести с ней всю ночь, но, – увы, это было невозможно. Он уже пожалел, что предложил пожениться после Рождества, потому что не представлял, как сможет пережить без нее столь долгий срок. Мысли о свадьбе напомнили ему еще кое о чем.
Он встал и вылез из ванны, весь в мыльной пене.
– Ты куда? – удивилась Лиз.
– Сейчас вернусь.
Лиз проводила его взглядом. Это сильное тело с широкими плечами и длинными мускулистыми ногами не могло оставить ее равнодушной. Она откинулась на спинку ванны и закрыла глаза, дожидаясь его возвращения. Он не заставил себя долго ждать, быстро присоединился к ней и скользнул рукой к местечку между ног, раздвинул пальцами складки и снова стал ласкать ее там, одновременно жадно целуя в губы. На этот раз они занялись любовью в ванне, и звуки их страстного соития отдавались от розового мрамора стен гулким эхом.
– Тсс, – чуть позже прошептала Лиз, хихикая. – Как бы нас не вышвырнули из отеля.
– Одно из двух: или нас вышвырнут, или начнут продавать билеты на наше шоу.
Уже давно, наверное много лет, Берни не было так хорошо. Как бы он хотел, чтобы это блаженство не кончалось! Такой женщины, как Лиз, он никогда не встречал. Они оба очень долгое время не занимались любовью, и теперь дарили неизрасходованные запасы страсти друг другу.
– Кстати, я тебе кое-что принес, но ты так на меня набросилась…
– Я набросилась? Ха!
Она взглянула через плечо туда, куда смотрел он. Рядом с Берни каждый день превращался в Рождество, и можно было только гадать, чем он удивит ее на этот раз. Пеньюар, пояс для чулок…
Берни оставил возле ванны обувную коробку. Открыв ее и увидев кричаще яркие золотые шлепанцы, усыпанные крупными стразами, Лиз не сразу нашлась, как к этому относиться, и засмеялась:
– Это что, секонд-хенд от Золушки?
Шлепанцы были в самом деле абсолютно безвкусными, и Лиз не понимала, зачем они ей, но Берни наблюдал за ней с таким интересом, что ей стало любопытно. Изделие было со всех сторон обклеено огромными квадратами из разноцветного стекла, а на одном вдобавок болтался на золотом банте внушительный «бриллиант». И тут Лиз внезапно все поняла, поднялась, едва не поскользнувшись,
– Боже! Нет! Не может этого быть!
Но она не ошиблась: Берни действительно прикрепил к кричащему золотому банту на шлепанце обручальное кольцо с крупным бриллиантом. На первый взгляд он выглядел еще одной безвкусной стекляшкой, но при ближайшем рассмотрении кольцо оказалось чудесным. Берни открепил его от банта и надел на палец Лиз. У нее дрожали руки, по щекам катились слезы. Изумруд был больше восьми каратов, и, покупая его, Берни думал, что никогда не видел кольца красивее.
– Ох, Берни…
Лиз прильнула к нему, и он, ополоснув их обоих от пены, понес ее в спальню. И они опять занимались любовью, но на этот раз медленно и нежно, словно пели вдвоем шепотом или исполняли какой-то экзотический медленный танец, двигаясь в идеальной гармонии, а потом он крепко прижимал ее, трепещущую от восторга, к себе и воспарял с ней вместе к собственным высотам.
Домой Лиз вернулась в пять утра, чистая и опрятная, словно всю ночь заседала на собрании учителей, а не занималась тем… чем занималась. Она принялась было рассыпаться в извинениях перед няней, но та ее успокоила, заверив, что все в порядке, она ничего не имеет против (они обе, впрочем, знали почему). К тому же няня смогла несколько часов поспать. Уходя, она тихо закрыла за собой дверь, и Лиз, оставшись одна, долго сидела в гостиной, смотрела в окно на медленно рассеивавшийся летний туман и с бесконечной нежностью думала о мужчине, за которого собирается выйти замуж, и еще о том, как ей повезло, что она его встретила. На ее пальце сверкал крупный бриллиант, а глаза блестели от слез.
Потом Лиз улеглась на свой диван, позвонила Берни, и они еще целый час проговорили романтичным шепотом. Она просто не могла без него.
Глава 8
После поездки вместе с Джил на озеро Тахо, где у каждого была своя спальня и Лиз несколько раз высказывалась, что было бы здорово, если бы они могли все время не расставаться, Берни настоял, чтобы она выбрала платье на открытие сезона в опере. Это событие всегда было самым важным в светской жизни Сан-Франциско, и Берни уже купил билеты в ложу. Ему хотелось, чтобы Лиз выбрала что-нибудь особенное, поскольку, он знал, у нее нет подходящих вечерних платьев.
– Любовь моя, ты вполне можешь пользоваться преимуществами, которые предоставляет наш магазин. Должна же быть какая-то польза от того, что я работаю семь дней в неделю!
Конечно, за все вещи нужно было платить, но Берни они доставались с большими скидками, и впервые он с удовольствием воспользовался этим правом ради Лиз.
В магазине, перемерив с дюжину платьев, она выбрала наряд от итальянского дизайнера – платье из бархата коньячного цвета, ниспадавшее мягкими складками, отделанное золотыми бусинками и крошечными камнями, кажется, полудрагоценными. Сначала Лиз показалось, что оно слишком вычурное и выглядит таким же безвкусным, как шлепанцы, которые Берни вручил ей с обручальным кольцом, но стоило его надеть, как она поняла, что платье великолепно. Покрой напоминал туалеты времен Ренессанса: глубокое декольте, пышные рукава, длинная юбка и небольшой шлейф с петелькой, которую можно было накинуть на палец. Двигаясь по просторной примерочной салона итальянского дизайнера, Лиз почувствовала себя королевой, приосанилась и захихикала, но вздрогнула, услышав знакомый голос, перед тем как дверь примерочной открылась.