Только любовь
Шрифт:
— Если ты перестанешь отвлекать моего зятя своим флиртом, — раздался голос Бича, — мы могли бы дать отдохнуть Виллоу и станцевать с тобой.
— Я не умею танцевать… и потом, я не занималась флир…
Она оборвала себя, увидев гнев в глазах Бича.
— Рафаэль! — возмущенно воскликнула Виллоу. — Где твои манеры?!
— В карманчике для часов, — высказал предположение Калеб, — вместе с его мозгами.
Бич бросил на Калеба взгляд, который иначе как свирепым не назовешь. Калеб еле заметно улыбнулся.
— Оставим
— Он заслуживает того, — ответил Бич. — Он вел себя как последний болван! Это было всем ясно.
— Кроме самого болвана, которого это касалось больше, чем кого бы то ни было, — многозначительно проговорил Калеб. — Так что подумай об этом. И подумай как следует. А потом ты можешь заслужить прощение Шеннон, научив ее танцевать вальс.
Подмигнув Виллоу, Калеб снова взялся за гармошку. И в комнате снова зазвучала музыка.
Шеннон смотрела на кого угодно, только не на Бича. Щеки ее продолжали пылать от высказанного в ее адрес обвинения. И еще от собственного гнева. Она не давала ни малейшего повода к тому, чтобы Бич обвинил ее во флирте.
Перед глазами Шеннон возникла широкая ладонь Бича. Пальцы у него были длинные, загорелые и удивительно изящные для руки такого размера и подобной силы. Ногти были чистые и аккуратно подстрижены.
От руки пахло мятой.
Вначале Бич прочитал в голубых глазах Шеннон неодобрительное выражение, затем она повела ноздрями, и на лице ее выразилось удивление.
— Мята, — произнесла она.
— Виллоу давно посадила ее. Я сорвал несколько растений и принес в твою комнату. Когда ты и Виллоу убирали со стола.
— Я… благодарна за это, — заикаясь, сказала Шеннон. — Очень любезно с твоей стороны.
Протянув вторую руку, Бич тихо сказал:
— Потанцуй со мной.
«Сладкая девочка».
Хотя вслух Бич и не произнес этих слов, взгляд его серебристых глаз был весьма красноречив.
— Н-но… Я н-не могу…
— Я научу тебя, если ты позволишь… Ты ведь позволишь, Шеннон?
Трепет пробежал по ее телу.
— Да, — шепотом ответила она.
— Тогда подойди ко мне, — тоже шепотом сказал Бич.
Шеннон встала, Бич взял ее за левую руку и повел в центр комнаты. Там он повернул Шеннон лицом к себе и поднял ее руку. Если бы они были одни, он поцеловал бы ей ладошку. Сейчас же он лишь пощекотал ее большим пальцем, после чего легонько сжал.
У Шеннон возникло-таки ощущение, что ее поцеловали в ладонь. Дыхание у нее прервалось, а глаза превратились в большие голубые озера.
— Положи левую руку мне на плечо, — бархатным голосом пророкотал Бич.
— Вот так?
— Да. А правую руку положи мне на ладонь.
Шеннон ощутила предательскую дрожь, когда ее
— Ты слышишь? — спросил Бич.
Шеннон повернула голову, прислушиваясь к музыке, хотя это было непросто: тело Бича почти соприкоснулось с ее телом, дыхание их смешалось, и она видела, как энергично бьется жилка на его шее. Шеннон услышала, как Бич отсчитывает ритм. Она стала тихонько вторить ему: раз-два-три, раз-два-три…
— Молодец, правильно, — сказал Бич. — А теперь начинай с правой ноги и следуй за мной.
Бич обнял Шеннон покрепче, понадежнее, ведя и поддерживая. Начал он с простейших шагов, но вскоре перешел к более сложным, когда понял, что партнерша способна на большее, нежели выполнять школьные экзерсисы.
— Ты уверена, что ты не умеешь танцевать? — спросил Бич, ускоряя вращение и увлекая за собой Шеннон.
Она засмеялась и прильнула к Бичу, полностью доверяясь ему. Сила и уверенность партнера объясняли ту легкость, с которой она освоила танец.
— Я частенько мечтала о том, чтобы вот так танцевать, — шепнула Шеннон, — но никогда не танцевала. — Лишь однажды с балкона из-за цветочных горшков наблюдала за тем, как красиво кружатся пары в танце.
— Сколько тебе тогда было?
— Лет шесть или семь… Это было так давно, — рассеянно сказала она, продолжая мысленно отсчитывать ритм, — когда отец еще нас не бросил, а мать еще не пристрастилась к опию.
Слова Шеннон потрясли Бича, но он предпочел не продолжать тему. Красивые глаза ее и так подернулись грустью, а скорбные воспоминания способны были лишь усугубить печаль девушки.
— Я думаю, что она созрела для польки, — сказал Бич, взглянув через плечо Шеннон на Калеба.
И тотчас же плавная мелодия сменилась задорной и ритмичной, вызвав приступ веселья у Виллоу, которая стала отбивать такт ногой.
— Почувствовала ритм? — спросил Бич у Шеннон.
— Тут разве что мертвый не почувствует!
— Или мертвецки пьяный, — кивнул головой Бич. — Я подозреваю, что немцы изобрели этот танец для того, чтобы почувствовать страшную жажду, а затем утолять ее всю ночь пивом.
Бич взял руки Шеннон и положил их себе на плечи. Ноги Шеннон невольно стали отбивать такт одновременно с Виллоу.
— Готова? — спросил Бич.
— К чему?
— Порезвиться со мной, как если бы я был Красавчиком и мы находились бы на высокогорном лугу, где нет ничего, кроме диких цветов и солнца.
Порезвиться с Бичом — эта мысль пришлась Шеннон явно по душе. В глазах ее заискрились смешинки, губы расплылись в открытой ослепительной улыбке.
Шеннон бросило в жар, когда Бич положил ладони ей на бедра. Мужские пальцы деликатно и трепетно обвились вокруг округлых форм, излучавших тепло даже сквозь поношенные брюки. Улыбка, которую подарил Бич, была такой же чувственной, как и его взгляд.