Только между нами
Шрифт:
— Елизавету сейчас не узнать, тётя Стелла, — в своей шутливо-дружеской манере отвечает он. — Куклами на день рождения теперь не отделаешься. Ей сумки и косметику подавай.
— Оккупировали тебя твои женщины? — улыбаюсь я.
— Не говори. Дочь на окончание школы кота выпросила из какого-то элитного питомника. Тоже кошкой оказался. Так и живу в абсолютном меньшинстве.
— А вы рыбку заведите, Данил Андреевич, — подаёт голос парень, сидящий рядом с ним.
Смеются все, включая Матвея. Смех Веры звучит звонче других. Ей смешно
Я машинально нащупываю сумку и запускаю руку внутрь в поисках сигарет. Да, я только что пришла, но что, если очень хочется?
— Пойдёшь, Дань? — Я демонстрирую пачку Войтюку.
Раньше мы могли подолгу курить с ним на крыльце, обсуждая проект. Голдобин не возражал, признавая это частью рабочего процесса.
Данил поднимает руки вверх и поверженно вздыхает.
— Каюсь, бросил. Старый стал: одышка замучила.
— И тебе пора бросать, Стелла, — веско замечает Голдобин, прекрасно осознавая, что может позволить себе раздавать подобные советы. — Паршивая же привычка. Я Матвею регулярно об этом говорю. Он единственный в офисе курит.
Я знаю, что прямо сейчас Матвей на меня смотрит, но ответить тем же не могу. По груди разносится противное дребезжание, покалывает глаза.
— Привычка и правда паршивая, — улыбаясь до ломоты в уголках рта, я встаю. — Но под вино самое то.
На воздухе становится немного лучше. Вдохнув дым, смешанный с вечерним воздухом, я запрокидываю голову и смотрю, как белая паутина растворяется в грязно-синем небе. Это просто вредная привычка. Его и моя. Так совпало, и это точно ничего не значит.
Позади хлопает входная дверь. Не оборачиваясь, я всасываю фильтр так сильно, что сигарета начинает шипеть. Предательски дрожат пальцы.
— Дашь зажигалку? — раздаётся рядом со мной. — Я не взял.
Я лезу в карман джинсов и протягиваю Матвею жёлтый «Крикет».
— Извини, прикуривать не буду, — шучу и вздрагиваю, когда наши пальцы случайно соприкасаются.
Он ничего не отвечает, просто подносит огонёк к кончику своего красного «Мальборо». В выборе сигарет Матвей тоже остался себе верен, чего не скажешь о его молчании. Раньше он ни одну мою фразу не оставлял без ответа.
Пространство между нами заволакивают клубы дыма, пряча лица. Я делаю одну затяжку, Матвей успевает сделать две.
— Сергей Витальевич к тебе расположен, — наконец говорит он. — Я не знал, что настолько.
— Он научил меня всему. В каком-то смысле был мне как отец.
— Да, — соглашается Матвей. — Он стоящий человек.
— Это благодаря ему я купила квартиру, — признаюсь неожиданно для себя. — Он дал мне денег. Сказал, что отработаю, но обратно ни разу не попросил.
— Это в его духе. У меня он пару раз тоже спрашивал, что с жильём.
— А ты?
— У меня пока нет плана покупать квартиру.
Я хмурюсь в непонимании.
— Почему?
— Меня моя съёмная устраивает.
Я затягиваюсь снова. Каковы шансы,
От дуновения ветра завеса дыма рассеивается, и теперь мы беспрепятственно смотрим друг другу в глаза.
— А ты? Обзавелась жильём в Питере?
Я кручу головой.
— Нет. Для меня компания арендует. Я, наверное, до конца никак к климату не привыкну.
— Да, там дождливо. Я был прошлой осенью.
Нервы прошибает током, который я пытаюсь моментально загасить здравым смыслом. А почему бы ему не быть? Питер — самое популярное направление после Москвы. Возможно, он приезжал туда с друзьями или с Верой.
Я опускаю взгляд себе на пальцы. Сигарета почти закончилась. Последние крупицы отведённого времени падают на дно невидимых часов, намекая, что пора сказать что-то действительно важное.
Расправляю плечи, не слишком усердствую с улыбкой. Достаточно того, что она просто есть.
— Я очень рада, что в итоге у тебя всё сложилось, Матвей. Голдобин замечательный руководитель, и с ним ты пойдёшь очень далеко. А Вера очень красивая девушка.
Матвей подносит сигарету к губам и поднимает на меня глаза. Улыбается уголками рта, слегка встряхивает головой в знак согласия.
— Всё было не зря, — шепчу я, стремительно теряя голос.
Выронив окурок, на долю секунды прижимаюсь ладонью к его плечу и, отвернувшись, быстро иду к двери. Я сказала именно то, что хотела, но мир всё равно рушится. Рассыпается прямо подо мной пыльной песчаной крошкой. Хватит. Хватит. Ты молодец, большая молодец. Вот теперь точно всё.
За разговорами проходит не меньше двух часов. Я успеваю выпить три бокала вина, опьянеть и снова вернуться в трезвость. На часах начало девятого, и мне пора ехать домой. В аэропорту нужно быть в пять утра, а у меня вещи до сих пор не собраны. Не то чтобы мне много чего собирать, но всё же. Надо хотя бы попытаться выспаться.
К счастью, демонстративно объявлять о своём уходе мне не приходится, потому что остальные тоже начинают собираться. Первым уезжает тот, кто выдвинул для меня стул, — его зовут Геннадий и он директор по развитию. Следом за ним парень, пошутивший про рыбку. Как выяснилось, племянник Голдобина.
— Убери деньги, Христа ради, Матвей, — фыркает Сергей Витальевич, когда официант опускает на стол коробку со счётом. — Вроде не первый раз сидим.
— А я всё жду, когда вам надоест за меня платить, — улыбается Матвей, но настаивать не пытается и прячет бумажник в карман.
Я тоже улыбаюсь про себя. Сама я и не думала предлагать Голдобину разделить счёт. На подобных мероприятиях он всегда угощает, и это не обсуждается.
— Я плачу не за тебя, а за свой коллектив. От пары салатов и пива компания не обеднеет. Ну что, встаём? — Сергей Витальевич оглядывает оставшихся за столом. — Хорошо вроде посидели.