Только моя принцесса

Стужева Инна

Пока же, матерясь и чертыхаясь, амбал упорно тащит меня за собой. По кустам, ползком по промерзшей земле. К стене и быстрыми перебежками вдоль нее...

Стреляет, и снова куда-то пробираемся.

То и дело тычет дулом в меня, чтобы я двигался быстрее.

Вой полицейских сирен и громкий голос, предлагающий никому не двигаться.

– Ты, гнида, сдал нас. Ты…, - шипит амбал.
– Пристрелил бы тебя прямо сейчас. Но Седой сказал, без него такие вопросы не решать. Иначе, ты бы уже давно стал

у меня покойником.

Мужик выглядывает из-за стены, а в следующую секунду замолкает, и на скорости сползает вниз. Между его глаз красуется аккуратное, не оставляющее никаких сомнений в исходе дела, отверстие.

И все же я проверяю пульс. Так и есть, с концами. Нахожу выпавший из его руки и затерявшийся в листве пистолет, сую в карман, и, стараясь не шуметь, двигаюсь в противоположенную выстрелам сторону.

– А, вот и ты.

Внезапно кто-то сбивает с ног.

Седой.

Несколько минут мы смотрим в глаза друг другу. Мужик уничижительно скалится.

И снова выстрел. Где-то совсем близко. Полметра-метр.

Времени думать просто нет. Мы бросаемся дальше в темноту. Точнее, бросается Седой.

А я…

Да, в голове сидят все напутствия Демьяна и его человека. Их слова никуда не делись. И я не рассчитываю специально подставляться, но…

Вместо того, чтобы найти спрятанную где-то поблизости тачку, и поскорее валить отсюда куда подальше, я…

Срываюсь с места, и бросаюсь в темноту за главарем этой шайки-лейки. Если Седой не блефовал, и он действительно знает заказчика и имеет доказательства…

А я нутром чую, что не блефовал.

Вспоминаются теперь не только его взгляды, но и брошенные вскользь фразы, когда ему особенно хотелось, чтобы я выиграл тот или иной бой. Типа, не будь слюнтяем, не жалей, тебя ведь никто тогда не пожалел. Как и твоих родителей…

Представь себе, что перед тобой он…

Я думал всегда, что Седой, как и все, поверхностно в курсе моей истории, но теперь понимаю, он всегда знал гораздо больше.

…

Для своего возраста мужик бегает довольно резво. Стараясь не отставать и, в то же время, двигаться максимально бесшумно, я несусь за ним.

Вылетаю на поляну и притормаживаю.

Территория этой заброшенной базы оказалась гораздо больше, чем мне показалось поначалу. Различаю впереди, частично скрытую кустарником, вереницу из нескольких очередных полусгнивших из-за времени и непогоды ангаров.

Не знаю точно, в какой из них забежал Седой, и выбираю тот, что стоит первым.

Ржавая дверь, ступени, уходящие куда-то вниз. Запах запустения, ржавчины, сырости и затхлости.

Похоже подвал, а то и несколько, соединенных между собой. Теперь у меня есть телефон, я мог бы включить фонарик, но не рискую. Так же как медлю, и не начинаю спуск.

Вместо этого укрываюсь за ближайшим

деревом.

И не успеваю этого сделать, как две тени подлетают к тому месту, где секунду назад я стоял.

– Да что за….Только легавых нам здесь не хватало…Это ж не меньше, чем на десятку…Урою лично…

– И Седой труп, раз втравил нас в такое дерьмо...Только бы добраться до него...

И вдруг хлопок. Мужик оседает на земле.

Отборные маты от второго, но едва он пытается спуститься в подвал, как валится вниз следом за первым.

Если стрелял Седой, а больше некому, нервишки у него совсем ни к черту.

Я снова жду. Сижу, прислонившись к стволу, прислушиваюсь к доносящемся до ушей звукам перестрелки, крикам и ругани.

Минута, две, пять.

Наконец, со стороны подвала слышится шевеление, а следом, пробираясь через убитых им, как я и предположил, появляется Седой. Видимо, другого выхода из подвала не нашлось, а ждать окончания мероприятия он решил где-нибудь подальше.

Я возвожу курок, выдвигаюсь слегка из-за ствола и засаживаю мужику вначале в руку.

Пистолет отлетает в сторону, а Седой хватается за кисть.

И сразу же за этим в бедро. Спасибо урокам Демьяна.

Рана не смертельная, но крови потеряет много, и убежать далеко теперь точно не получится.

Хрипло ревет, матерится, заваливается. Сцепив зубы пытается ползти.

Выждав несколько секунд, поднимаюсь на ноги, и, будто бы запыхавшись от бега, вываливаю на поляну с другой от выстрелов стороны.

Седой сразу же прекращает ползать в поисках утерянного оружия, и сосредотачивает внимание на мне.

– Игнат, - произносит хрипло, заглядывая в глаза. – Помоги. Подстрелили меня. Суки,…,…Вывези отсюда, прошу…

Между тем голоса приближаются. Нет никаких сомнений в том, что через минуту или две здесь окажется намного больше народа, чем только мы вдвоем.

– С чего бы? – бросаю я. – Я не хочу в колонию.

И делаю вид, что сваливаю.

– Игнат, богом прошу…Я по картам посмотрел, дальше…дальше там…В одном из подвалов должен быть ход через лес. Старые катакомбы…Я думал в этом, но, должно быть ошибся. Помоги, и мы вместе выберемся…

Ползет следом за мной. Его мутит и выворачивает.

Останавливаюсь. Оборачиваюсь, и смотрю на него. Вроде бы как раздумываю.

– Игнат, я все тебе расскажу. Все, - хрипит Седой.

Раненую руку придерживает у живота.

Штанина его брюк уже почти полностью пропиталась кровью.

– Да? Ну и кто?

Подхожу и присаживаюсь перед ним на корточки, стараясь обстрагироваться от забивающего легкие запаха прелой листвы, земли и крови. Выгибаю бровь.

Кое-как опершись о здоровую руку, Седой, окровавленными пальцами второй, ухватывает меня за толстовку.