Только моя принцесса
Шрифт:
А я как раз мечтаю о взрослом поцелуе с парнем…
Неужели…О боже, неужели сейчас вот прямо сейчас этот поцелуй, наконец, произойдет?
Мне страшно, и…я не уверена, что готова. Но…отчего-то продолжаю стоять, словно меня парализовало. Я…не могу ни сдвинуться ни на миллиметр, ни оттолкнуть.
Игнат
Открываю глаза и пытаюсь разобраться в ощущениях.
Я лежу на чем-то твердом, башка раскалывается, и меня знобит. Нос улавливает
Последнее, что помню, кабинет старшего Горского и его признание. А дальше провал.
Слева от меня раздается характерный звук, похожий на храп. Поворачиваю голову.
Морщусь от резкого головокружения.
Черт.
В полутьме разглядываю койку с лежащим на ней спящим. Далее стоит еще одна.
Я, по ходу, в многоместной больничной палате. Надо бы подняться и выбираться отсюда, но вместо этого снова проваливаюсь в сон.
…
Следующее пробуждение приходится на дневное время. Надо мной склоняется девчонка в белом, не намного старше меня.
– Ну, как у тебя дела? – с улыбкой на смазливом личике спрашивает она.
Зашибись.
– Где я? – произношу, с трудом разлепляя губы.
– Городская клиническая больница, - с удовольствием рапортует девушка. – Я медсестра. И мне необходимо поставить тебе капельницу. Так что, полежи спокойно. Хорошо?
– Леночка, а мне капельницу? – раздается слева.
Скрипучий старческий голос.
– А вам, Семен Петрович, теперь только завтра.
– Но, Леночка!
– Завтра, завтра. Мы работаем строго по назначениям врача. Вы, лучше температуру пока померяйте.
– Палата…обычная? – на всякий случай уточняю я.
– Самая что ни на есть обычная. Хотя те мужчина с парнем, что тебя привезли, были очень дорого одеты. У мужчины одни только часы, что на запястье болтаются, стоят как оклад всего нашего персонала за полгода. У меня уж глаз наметан на такое. А машина? Миллионов двадцать стоит, не меньше. Могли бы позволить себе и платную. Но…настояли почему-то на обычной.
– Хорошо, - выдаю, не скрывая облегчения.
Медсестра дергает плечом.
– Не понимаю такого. Слава богу, хоть лекарства оплатили. Ой…
Тут она оставляет возню с капельницей, и прикрывает рот ладошкой.
– Блин, я проболталась. Они…просили не говорить. Слушай, давай, будто ты не расслышал, а? А то меня уволят. Я просто пообещала ни в коем случае не говорить.
Не успеваю ответить, потому что старикан с соседней койки активизируется.
– О чем это вы там? Платные лекарства? – громко восклицает он.
– А меня, значится, плохими бесплатными обкалывают!
– Успокойтесь, Семен Петрович, - еще громче перебивает медсестра, - мы вообще о другом разговариваем.
– Ась?
– Говорю, давайте градусник! Сколько там набежало?
Медсестра
– Врач чуть попозже подойдет, - доносится издалека.
Я начинаю перебирать в памяти друзей отца. Всех, что когда-то бывали у нас в гостях. По именам, отчествам и фамилиям.
Силюсь вспомнить, не проскальзывали ли во взрослых разговорах Горские, Демьян…Ведь не зря же в моей голове отозвалась фамилия, едва лишь ее услышал. Но…как ни стараюсь, вспомнить ничего не получается.
Зато очень хорошо отложилось, что Алиса уже давно знает…Но ничего мне не говорила. Почему? Жалела? Может, в душе даже насмехалась надо мной?
А что бы я сделал, если бы узнал обо всем раньше?
Не нужно гадать, я бы бросил лицей в тот же момент. Я и сейчас…собираюсь…Только бы поскорее подняться.
…
– Бро, ты как? – закидывает Горр, едва переступает порог палаты. – Говорят, от дневной капельницы отказался? Че за хрень?
Косится на спящего старика, и понижает голос.
Потом берет стул и ставит его между нашими койками. Усаживается на него верхом.
– Можешь продать мотоцикл? – прошу я. – Это не сложно, парни спрашивали. Деньги пополам.
– Какого? Че, будто сейчас больше подумать не о чем, - ворчит недовольно. – Я ему про капельницы с обезболом, а он… Ты вообще, лечиться собираешься? У тебя, между прочим, сильное сотрясение. Если ты до сих пор не в курсе.
– Очень смешно.
– Я серьезно, Шахов. Вначале на ноги встань, а потом уже характер показывай. Ниче так ты нас перепугал.
Морщусь. Но, к сожалению, парировать мне нечем.
– Алиса как? – спрашиваю, переводя тему.
– Нормально. Сегодня у них Рудские в гостях. Прикинь? Всем семейством. И отец, и сын. Званный обед, блин, устроили.
Я закрываю глаза, и сглатываю.
Кислород как-то неожиданно и сразу весь заканчивается.
– А он от нас еще не получил, гнида, за то, что подкинул тебе нож. И настучал о предстоящей драке. Ну ниче, в понедельник устроим ему. Ни директор, ни связи отца не помогут. Накинем мешок на голову, вывезем за город, а там…объясним, что от Лисы ему стоит держаться подальше. Наглядно, раз слов не понимает.
И тут я произношу то, чего сам от себя не ожидал.
– Не надо, - говорю, вроде бы совсем не я, но произносят отчего-то мои губы.
– Что? Не понял.
Открываю глаза, поворачиваю голову и смотрю на друга.
– Не надо, - повторяю я.
– Шахов, ты чего? Не, я, конечно, понимаю, что ты получил охрененно сильный удар по голове и все такое. Но…
– Если он ей нравится, пусть встречается с ним.
– Кхм…Ты, может, не в себе? С ним? С этим стукачом и гнидой?
– Если он ей нравится, - снова повторяю я.