Только моя принцесса
Шрифт:
– Такую, что у любого парня, оказавшегося рядом с ней, начинает сбиваться дыхание. И всякие разные мысли лезут не по теме. Так ведь?
На это мне также нечего ответишь.
– Молчишь? Ну-ну. А я продолжу, если позволишь. Итак, красавица красавицей, но девочка, к тому же, что уж скрывать, еще и очень богатая наследница. Никогда не следует сбрасывать этот фактор со счетов. Ты же…прости, но мы все знаем твои условия проживания и возможности.
Валерий Львович разводит руками, мои же непроизвольно сжимаются в кулаки.
Каждое его слово бьет
– Представим такую ситуацию, Игнат, - продолжает между тем Валерий Львович.
– Вы много общаетесь, так как у вас есть общий лучший друг, и вдруг, совершенно внезапно, девочка понимает, что ты ей нравишься. Первая влюбленность, от нее никуда не деться. Особенно, если речь заходит о неопытной, неискушенной, так сказать, но при этом крайне любопытной девушке. Ты ведь, что скрывать, довольно привлекательный парень. Но…что ты можешь ей предложить, Игнат?
Пауза, во время которой я изо всех сил слежу за дыханием.
– Очередная кратковременная интрижка и далее разбитое сердце девочки? Если не дурак, то и сам понимаешь, что ваши отношения, если таковые вдруг возникнут, обречены на провал. Молодые парни в твоем возрасте по определению не хранят верность одной девочке. Тем более, если этот парень в нее даже не влюблен. А если бы вдруг влюбился, что с того? Еще раз повторюсь, так как это важно. Ты никогда не сможешь обеспечить ей тот уровень, к которому она привыкла. Ты…по любому сделаешь ее несчастной, едва вы только столкнетесь с бытовыми трудностями. В общем, с какой стороны не посмотри. А обеспечивать парня, который сам ничего из себя не представляет, оказывать, так сказать, медвежью услугу, я также не намерен. Ни я, ни, тем более, мой сын.
Он говорит так внушительно, будто готовится к тому, что я примусь возражать и что-то с жаром доказывать.
Вот только, нечего возразить.
– Молчишь? Это хорошо, - кивает удовлетворенно. – Я, к слову, всегда считал тебя неглупым и знающим себе цену парнем. А теперь пообещай мне, что ты сведешь к минимуму все общение с моей внучкой. Для вашей обоюдной пользы.
Как будто я итак не все делаю для этого.
– Нет, - произношу я, однако.
– Что?
Брови Валерия Львовича ползут вверх.
– Я не могу вам этого пообещать, - говорю я. – Потому что я никогда и никому не даю обещаний.
Особенно тех, что ни за что не получится выполнить.
– Что ж…Это неплохой принцип, и я его уважаю. Тогда…
Валерий Львович придвигает стул ближе. Быстро оглядывается по сторонам, будто не его охрана десять минут назад любезно предложила деду немного прогуляться по коридору, и понижает голос.
– Двести тысяч долларов, Игнат. Согласись, достойная плата за то, что ты исчезнешь из этого города и никогда не будешь искать встреч с моей внучкой. Само собой, также никакого общения по телефону и в соцсетях. С переводом в другой лицей решим. С документами и оформлением также. Тебе ведь скоро восемнадцать, никаких проблем не возникнет. Как
– Зашибись.
– Это значит, ты согласен?
Это значит, при всем уважении, а не пойти ли вам?
– Нет, я отказываюсь, - бросаю я. – И…я устал. Прошу покинуть палату.
– Хмм. Ну… я не требую от тебя немедленного ответа. Подумай, поразмысли. Если рассчитываешь получить больше, окрутив ее, то…
– Я уже сказал, что я думаю, - перебиваю я. – Прошу вас покинуть палату.
– Ухожу, но мое предложение остается в силе. Думай.
..
Едва дверь за Алисиным дедушкой закрывается, как я швыряю в нее стул. Первое, что попадается под руку.
Он долетает, ударяется, и с грохотом опускается на пол.
Мне…искренне не хочется портить вещи, но…По-другому я просто не могу загасить возникшее внутри меня торнадо.
Ту боль, что отдавалась при каждом слове и сейчас она разрастается сильнее.
Меня топит, пригибает к земле и размазывает.
На звук в палату вбегает встревоженная медсестра.
– Игнат, - восклицает она и спешит ко мне, - все в порядке?
Нет, не все. Как будто я и сам не знал того, что он пытался до меня тут донести.
– Ну и вид у тебя. Сейчас я сделаю тебе успокоительный...
– Не нужно.
– Ты словно не в себе, это кто был? Такой важный и внушительный. Охрана еще. Всех на этаже перепугала своим видом. Это какая-то шишка, да? Ну и друзья у тебя, Игнат. А…Игорь сегодня тоже придет тебя навестить?
– Не знаю, - говорю я. – Позвони, спроси.
Девчонка краснеет и отводит взгляд. Начинает суетиться с лекарствами.
Горр еще вчера сообщил, что она подкатывает к нему, и уже выпросила телефон.
– Приглашу в ресторан, когда ты отсюда свалишь, - поделился планом.
– Но не раньше. Иначе замучает потом, как все они. И вроде ничего не обещаешь, кроме классной ночи, а все равно требуют, ищут встреч, истерики устраивают.
…
– А Вадим Рудской уже несколько дней не появляется на уроках, - говорит друг, заглянув к вечеру. – Круто же? Еще тебя завтра выписывают.
– Алиса как? – спрашиваю я.
– Немного грустная ходит, но думаю, отойдет.
Про осуществление плана он рассказал мне еще позавчера. А точнее, показал видео, на котором Рудской лежит на лесной поляне весь в грязи, и очень сильно просит, чтобы его не трогали. За это обещает выполнить все, что ни попросят.
В конце видео один из парней наклоняется над Вадиком и стягивает с его лица капюшон.
Камера отлично запечатлела ошалелое выражение лица и дикий, затравленный взгляд. Тогда как лица окруживших его парней, от начала и до конца остаются в тени. А голоса звучат максимально неразборчиво.
– А это мы его даже толком не били. Просто попинали вкруговую. Жаль, что тебя там не было. Тебя бы порадовало, как быстро он расклеился.
Еще бы.
В какой-то момент я…дал слабину, но сейчас понимаю, Горр правильно настоял. Никаких сопляков вокруг Алисы. Никаких других парней!