Только моя
Шрифт:
— А разве моя реакция тебе неприятна? — спросила Джессика с любопытством.
Его улыбка была медленной и ленивой, однако глаза засветились воспоминаниями.
— Нет ничего прекраснее тебя в момент наслаждения.
Руки Джессики скользнули к волосам Вулфа, притянули голову для поцелуя, которому он научил ее и от которого у них обоих кружилась голова. Он ответил ей столь горячо, что это возбудило ее не меньше, чем ласка груди.
— Научи, как заставить тебя гореть, — выдохнула она.
Вулф снял ее руки со своих волос, поцеловал
— Я думаю, нам лучше двигаться не спеша. В этом случае мы можем остановиться в любой момент, когда ты пожелаешь. — Вулф посмотрел на нее проницательными, ясными глазами. — Я так думаю, Джесси. Меня пугает даже мысль о том, что что-то может показаться тебе… противным.
Слезы блеснули в глазах Джессики, когда она еще раз поняла, как тяжело ранила Вулфа, в гневе сказав, что он ей отвратителен.
— Никогда, Вулф! Ты не можешь быть мне противным!
— Держу пари, что кое-что может потрясти тебя, — произнес он сухо.
Она улыбнулась дрожащими губами.
— Мой дорогой Вулф, ты уже потряс меня до глубины души.
Черные брови Вулфа поднялись в немом вопросе.
— Всякий раз, когда ты касаешься меня, я испытываю потрясающее удовольствие!
Вулф с силой втянул в легкие воздух.
— Это правда, Джесси?
Она протянула ему руку, чтобы он увидел дрожь.
— Это не от страха или отвращения. Это происходит всякий раз, когда ты касаешься меня или когда я вспоминаю твои прикосновения.
Вулф осторожно поднес руку Джессики к губам и нежно поцеловал ее.
— Почему бы тебе не коснуться меня там же, где мои руки приятны тебе? — предложил он.
Джессика припрдняла голову. Хотя простыня прикрывала, начиная от талии, нижнюю половину его тела, нельзя было не увидеть, что он являет собой эталон мужской красоты и мощи. Когда она заглянула в его внимательные глаза, он улыбнулся чувственной и шаловливой улыбкой.
— Думаю, здесь есть маленькая проблема. — Ее лицо слегка зарумянилось, она кашлянула, чтобы прочистить внезапно охрипшее горло. — И даже не маленькая, а… очень даже большая.
— Что же это за проблема?
Дразнящая ленивая улыбка Вулфа подействовала на Джессику так, как если бы он стал гладить ее. Это было и приятно, и одновременно вселяло некоторое беспокойство.
— Ты человек с орлиным зрением, когда смотришь через дуло ружья, — пробормотала она. — Но, боюсь, ты несколько слеп, когда речь идет о предметах более близких.
— Как это понять? — спросил он, наслаждаясь густым румянцем смущения на ее щеках.
— А еще называешь невинной меня. Разве ты не знаешь, мой Вулф? Мы не везде одинаковы, и поэтому мне трудно выполнить твое предложение.
— У нас обоих есть уши, — сказал он вкрадчиво.
— Значит ли это, что я могу их покусать?
Не успев ответить, Вулф почувствовал тепло дыхания на своем ухе, жар ее языка и деликатное покусывание зубами. Он издал стон
— Тебе понравилось это?
— Да. — Он широко улыбнулся.
— Замечательно, — пробормотала она, снова наклоняясь к нему — Мне тоже.
Джессика исследовала различные части уха с помощью языка, зубов и губ. Когда из груди Вулфа вырвался еще один стон, она поцеловала его за ухом.
— У нас обоих есть шея, — сказала она.
— Что?
— Шея, — повторила Джессика. — У обоих есть. Мне было приятно чувствовать твой рот на шее. Значит ли это, что ты…
— Да, — ответил он быстро. — Пожалуйста.
Она с улыбкой придвинулась к нему, не замечая, что верх ее ночной рубашки раскрыт руками Вулфа. Белые кружева сдвинулись, открывая взгляду покачивающиеся груди, пока она исследовала мощные сухожилия и упругие мышцы его шеи. Тело было крепким, словно отполированное дерево, но в то же время гибким. В нем вполне осязаемо пульсировала жизнь.
— Твоя шея гораздо сильнее моей.
— Конечно. У меня нет твоей лепестковой мягкости, — согласился Вулф. — Покусай меня, эльф. Дай мне ощутить твои зубки и тепло твоего маленького язычка. Не бойся, ты не причинишь мне боли.
Упоенная Джессика коснулась его шеи губами. Ее горячее желание доставить ему удовольствие возбуждало едва ли не больше, чем сама ласка. Сознавая, что ему не следует полностью доверять себе и трогать ее, Вулф тем не менее сдвинул ночную рубашку с одной груди, чтобы полюбоваться ее живой упругостью. Указательным пальцем он описал круг по атласной коже в том месте, где она начинает собираться в розовый бархат соска.
По телу Джессики пробежал трепет, и ее зубки сомкнулись довольно энергично на его напряженном плече. Он почувствовал жар во всем теле. Захватив пальцами маковку ее груди, он легонько и нежно покрутил ее. Джессика ахнула и вонзила ногти в его грудь.
Почувствовав еле заметный подъем его сосков, она после некоторого колебания прочертила круги около этих узелков, которые так неожиданно проявили себя.
— Да, у нас обоих есть груди, — сказал Вулф с невольной улыбкой, несмотря на желание, которое сводило его мышцы. — Только твои удивительно мягкие, шелковистые и красивые.
— Мне больше нравятся твои.
Тонкие пальцы скользили по груди Вулфа, перебирая черные завитки, очерчивая круги возле чувствительных сосков. Затем она нагнула голову, накрыв его волной благоухающих волос. Прежде чем она успела коснуться его губами, он заметил кончик ее языка. Она с любопытством котенка пробовала на вкус его сосок. Он провел пальцами по ее волосам, прижал ее к себе.
— Помнишь, как я целовал тебя? — спросил он почти строго.
— Да.
— Тебе понравилось?
Ее смех был таким же осязаемо чувственным, как и тепло ее языка.