Только не Академия темных хранителей
Шрифт:
— Все в порядке? — спрашивает Сарш.
— Вроде целы, — отвечает Райвен, оглядывая нас. — Ну что, команда, с прибытием. Напоминаю, что мы здесь в двояком положении. С одной стороны — гости, и должны показать себя и академию с лучшей стороны. Но с другой, не забывайте, что это не просто соперники в игре. На кону стоит реально власть, контроль над империей, и есть люди, которые, чтобы заполучить его, не остановятся не перед чем. Не оставайтесь ни в коем случае одни.
— Даже в душе? — спрашивает кто-то из парней.
— Даже
— Особенно Лию? — кривится Микаэлла.
— Потеря любого игрока может стать катастрофой. Не говоря уже о том, что вряд ли они обойдутся тем, что погрозят пальцем и скажут: «ай-ай-ай, не играй завтра».
Ну спасибо, хоть напоследок подумал, что мы не только игроки. И его «потеря» обернется для нас какими-то серьезными травмами, а то и чем-то похуже.
— Все готовы? Давайте, хранители, пусть тьма пребудет с нами.
Мы выбираемся из винтолета и идем к дверям Академии. От холодного пронизывающего ветра не спасает ни куртка, ни намотанный на шею и голову шарф. У нас, в пещерах, приход холодов как-то совсем не чувствуется, в подземье даже цветы не перестают цвести. Ну да, немного прохладнее, да, вместо шортов надеваешь штаны или теплые колготки, но на этом все. А тут такое впечатление, что вот-вот сорвется снег.
— Добро пожаловать, — приветствует нас ректор, встречая у дверей.
Мы проходим в зал-планетарий с выпуклой крышей, на которой видно далекое темное небо с гроздьями созвездий. Меня начинает бить нервный озноб. Полгода назад именно отсюда Райвен забрал меня. Прямо тут, где сейчас стоят столы и скамейки, вращался призванный из вечности маятник. Бросаю взгляд на Райвена, он занят разговором с ректором. Да и что ему вспоминать? Для него это просто незначительный эпизод. Вздохнув, сажусь на первый попавшийся стул и, закрываю глаза. Лучшее, что я могу сейчас сделать — представить, что меня нет.
— Грустишь? — Тейт подсаживается рядом и, как ни стыдно мне в этом признаваться, я не рада. Я бы предпочла побыть одна и посидеть молча.
— Угу, — киваю.
— Ты ведь здесь была, да? Когда Райвен тебя забрал.
— Угу.
— Неприятно, наверное, вспоминать?
— Угу.
— Тьма раздери, Далия, — сердито говорит Тейт и берет меня за руки, — я просто хочу поддержать тебя.
Я улыбаюсь, больше вежливо, чем искренне, и не могу отделаться от мысли, что, если он понимает, как это неприятно вспоминать, так зачем вспоминает?
— Мне тяжело это переживать, — признаюсь я, — лучше бы нас наконец расселили. Хочу принять душ и полежать, может, даже вздремнуть.
Он ничего не отвечает, просто сидит рядом и держит меня за руку. И это именно то, что мне нужно.
— Команда, — обращается Райвен, подходя, — нам для размещения выделили отдельное крыло. Это прекрасно, поскольку позволит обеспечить вашу безопасность. Расселение: Микаэлла и Эрика, Лия
— А можно я с Лиамом? — спрашивает Тейт.
— Хантер, а что такое ты собираешься делать, что нельзя было бы сделать в присутствии ректора? Вопрос снят? Отлично, все за мной. Запоминайте дорогу. И следите кто-нибудь за Далией, а то она опять пойдет в ванну, а выйдет в вольере с дракобрюхами и будем ее потом всей командой спасать.
Теперь уже с недовольным лицом идет не только Тейт. Райвену доставляет удовольствие нас задевать? Тейт обнимает меня за плечи, и раздражение уходит. Пусть злобствует, какое нам до этого дело.
Выделенное нам крыло, как видно, последний раз использовалось как раз двадцать пять лет назад.
— Да уж, планетарий, витражные окна до пола, позолота на каждой дырке, а пыль вытереть они не могли. В этом все звездные, — недовольно говорит Мика, брезгливо проводя пальцем по толстому слою пыли на подоконнике.
— Так давайте вытрем, покажем, в чем все темные, — отвечаю я. Вообще-то, я с ней согласна, встречать гостей грязью — свинство, но мне неприятно, как она говорит о звездных.
— Вот так и пожалеешь, что не взяли с собой Четыре Швабры, — смеется Эрика, — он бы тут быстро порядок навел. Кстати, кто-нибудь знает бытовые заклинания или придется ручками? Не спать же в грязи.
Райвен рассматривает общую гостиную, из которой выходят двери в личные комнатки, с таким видом, будто ему в суп подбросили гадюку.
— Я сейчас вернусь. Ничего не трогать. Никакой магии, — говорит он выходя.
Мы переглядываемся. Ослушаться желающих нет, поэтому просто смотрим в окно, где начинает срываться то ли снег, то ли мелкий град. Тонкие, голые ветки деревьев дергаются под порывами ветра.
— Странно. Я всегда считала, что Флотар — чудесный, волшебный край красоты и цветов — говорю я, — а на самом деле это наше подземье такое. А тут только и думай, как бы ветром не сдуло в самом прямом смысле.
— Наша звездочка начинает прозревать, — поддевает меня Микаэлла, — поздравляю.
Тейт поворачивается, чтобы что-то сказать, но его опережает Джин.
— Мика, мы с тобой подруги, но если будешь задевать мелкую, я тебе сама навешаю. Ты хоть раз задумывалась, каково ей выступать против своей семьи, друзей?
— И точно, звездная, расскажи, каково это — предать всех, кто окружал тебя с детства?
— Мика! — одновременно вскрикивают Эрика и Тейт.
— Тяжело, — стараясь сохранить невозмутимость, отвечаю я. — Особенно когда приходится объяснять это пустоголовым девицам, неспособным посмотреть дальше своего носа.
Не усеваю я договорить, как в лицо мне летит что-то липкое, вязкое и противное. Я ору, Тейт кричит, кто-то там еще визжит. Меня хватают какие-то руки, мнут лицо. Вакханалия.