Только не дворецкий
Шрифт:
Повисло молчание. Мастерс стиснул зубы.
— У этого семейства, у Адамсов, — настойчиво продолжал Г. М., — был загородный домик недалеко от Эйлсбери, на краю Гоблинского леса, напротив озера. Вспоминаете?
— Ах да, — проворчал Мастерс, — вспоминаю.
Г. М. посмотрел на него с любопытством:
— Они приезжали туда кататься на коньках зимой и купаться летом. Девочка исчезла глубокой зимой, а все двери были заперты от сквозняков. Говорили, что ее папаша чуть было совсем не слетел с катушек, когда нашел ее неделю спустя спящей под ночником. Но когда ее спрашивали, где она
Снова повисло молчание, лишь красные автобусы громыхали по запруженному Уайтхоллу.
— Вам придется признать, Мастерс, что тогда поднялась жуткая шумиха. Вы, кстати, не читали «Мэри Роуз» [146] Барри?
— Нет.
— Все было прямо как в этой пьесе. Говорили даже, что Вики Адамс — подменыш, ее похитили эльфы…
Тут Мастерс взорвался.
Он снял котелок, протер лоб. И изложил свои соображения об эльфах столь обстоятельно, что даже сэру Генри было нечего добавить.
146
Пьеса Дж. Барри, написанная в 1920 г. Девочка, отдыхая с родителями на острове, исчезает на несколько недель, а после возвращения становится все более странной. Позже она выходит замуж, у нее рождается ребенок, но она так и не может повзрослеть в душе.
— Знаю, юноша, знаю, — успокоил его Г. М. Затем голос его снова зазвучал настойчиво. — Теперь скажите мне. Неужели все это правда?
— Что правда?
— Окна все были заперты? Засовы задвинуты? Ни люка на чердак? Ни подвала? Ни подпола? Одни глухие стены?
— Да, сэр, — ответил Мастерс, мощным усилием воли возвращая себе обычную невозмутимость. — Должен признать, что все это правда.
— Значит, никаких фокусов с этим домом?
— На посторонний взгляд — никаких, — ответил Мастерс.
— В смысле?
— Послушайте, сэр, — понизил голос Мастерс. — До Адамсов там было логово Чака Бэндалла. А он был отъявленнейший бандит; мы в конце концов его поймали через пару лет. Полагаете, Чак бы не устроил в своем доме потайного выхода? То-то же. Вот только…
— Ну? Что же?
— Мы его не нашли, — пробормотал Мастерс.
— И как это понравилось старшему инспектору Резерфорду?
— Скажу вам прямо: он рвал и метал. В особенности потому, что малышка была чудо как прелестна, с большими глазами, темными волосами. Ей просто невозможно было не поверить.
— Да, — сказал Г. М. — Это-то меня и тревожит.
— Тревожит?
— Еще как! — мрачно ответил Г. М. — Кто такая Вики Адамс? Избалованная дочь безумно любящих ее родителей. Ее считают странной и не от мира сего. Даже потворствуют этому. С самого нежного возраста она была окутана облаком тайны, о которой люди говорят до сих пор. Какова же эта женщина сейчас, Мастерс? Какова же эта женщина сейчас?
— Дорогой сэр Генри! — промурлыкала Вики Адамс нежнейшим голосом.
Машина как раз сворачивала с главной дороги, Билл Сейдж и Ева Дрейтон сидели на переднем сиденье, а Вики с Г. М. — на заднем. За ними простирались красные черепичные крыши Эйлсбери в лучах предзакатного
Г. М. — хотя взор его веселили набитые деликатесами корзины для пикника из «Фортнум и Мейсон» [147] — отнюдь не выглядел счастливым. Да и никто в этой машине не выглядел счастливым, за исключением разве что мисс Адамс.
147
«Фортнум и Мейсон»(Fortnum and Mason) — универсальный магазин в Лондоне; рассчитан на богатых покупателей; известен своими экзотическими продовольственными товарами.
Вики, в противоположность Еве, была небольшого роста, темненькая и оживленная. Ее большие светло-карие глаза с черными как смоль ресницами то искрились кокетством, то задумчиво туманились. Покойный сэр Джеймс Барри назвал бы ее лесной феей. Люди более приземленные увидели бы в ней иное: она обладала чрезвычайной притягательностью, которую любой мужчина в радиусе нескольких ярдов ощущал как физическое прикосновение. Несмотря на небольшой рост, у Вики был такой же звучный голос, как у Евы. И все эти качества она использовала постоянно, даже просто показывая дорогу водителю.
— Сначала направо, — говорила она, наклоняясь вперед и кладя руки на плечи Биллу Сейджу. — Потом прямо до следующего светофора. Вот умница!
— Ну будет, будет, — не признавал своих заслуг Билл. Уши его горели, а машина виляла во все стороны.
— Нет, ты умница! — И Вики играючи потрепала его за мочку уха, прежде чем сесть назад.
Ева ничего не сказала. Она даже не обернулась. И все же атмосфера этого тихого английского пикника слегка накалилась.
— Дорогой сэр Генри! — промурлыкала Вики, когда они свернули на дорожку между живыми изгородями. — Нельзя же быть таким материалистом! Ей-богу, нельзя! Неужели в вас нет ни капельки духовности?
— Во мне? — спросил Г. М. с изумлением. — Во мне море духовности. Но чего бы мне хотелось сейчас, дорогуша, — так это пожрать. Ого!
Билл Сейдж оглянулся.
— Судя по спидометру, — сказал Г. М., — мы проехали сорок шесть с лишним миль. Когда мы выезжали из города, все приличные и здравомыслящие люди уже сели пить чай. Куда мы вообще едем?
— Так вы не поняли? — спросила Вики, широко распахнув глаза. — Мы едем в загородный домик, где со мной в детстве приключилась та ужасная история.
— Вики, дорогая, а была ли история и правда такой ужасной? — поинтересовалась Ева.
— По правде сказать, я не помню, — ответила Вики с отсутствующим видом. — Ведь я была совсем ребенком. Я еще ничего не понимала. Мои способности тогда не были столь развиты.
— Какие способности? — спросил Г. М. резко.