Только не дворецкий
Шрифт:
— Лишь бы только эта феечка оставила его в покое?
— Вики ведет себя так, — сказала Ева, — практически с любым мужчиной. Вот почему она так и не вышла замуж. Видите ли, это позволяет ее душе свободно общаться с другими душами. Этот ее оккультизм…
И она начала рассказывать всю семейную историю Адамсов. Эта сдержанная девушка говорила долго, говорила так, как, возможно, не говорила никогда в жизни. Вики Адамс, дитя, стремившееся привлечь к себе внимание, ее отец, дядя Фред, и мать, тетя Маргарет, как будто ожили
— Я, конечно, не помню, какой она была до «исчезновения». Но, ей-богу, я знаю, какой она стала после! И я подумала…
— Что же?
— Я подумала, что если бы вы согласились приехать сюда, — сказала Ева, — Вики попыталась бы вновь затеять игру, чтоб покрасоваться. И вы бы ее разоблачили. И Билл увидел бы, какая она притворщица. Но все это безнадежно! Безнадежно!
— Послушайте-ка! — заметил Г. М., куривший третью сигару. Он выпрямился. — Вам не кажется, что эти двое, черт возьми, подозрительно долго осматривают небольшой домик?
Ева, словно пробудившись ото сна, пристально посмотрела на него и вскочила на ноги. Теперь, как можно догадаться, она уже не думала ни о каких исчезновениях.
— Извините, я на минуту, — сказала она отрывисто.
Ева поспешила через лужайку к дому, взошла на крыльцо и открыла входную дверь. Г. М. слышал, как по коридору простучали ее каблуки. Через мгновение она вышла, закрыла входную дверь и вернулась к Г. М.
— Двери во всех комнатах заперты, — сообщила она, едва сдерживая слезы. — Думаю, не стоит их беспокоить.
— Ну-ну, успокойтесь, дорогуша!
— Мне больше нет до них никакого дела, — заявила Ева со слезами на глазах. — Давайте возьмем машину и поедем обратно в город без них?
Г. М. выкинул сигару, поднялся и взял ее за плечи.
— Я здесь за старшего, — сказал он с людоедской ухмылкой. — Послушайте, что я вам скажу.
— Не хочу ничего слушать!
— Если я хоть что-то смыслю в человеческой механике, — упорно продолжал Г. М., — этот парень увлечен Вики Адамс не больше, чем я. Он напуган, дорогуша. Напуган. Понятия не имею чем. — Г. М. наморщил лоб. — Хоть убейте, не знаю! Но…
— Эй! — раздался голос Билла Сейджа.
Голос доносился не со стороны дома.
Гоблинский лес, расплывшийся в сумерках, окружал их с трех сторон. Крик раздавался с севера и сменился треском сухого подлеска. Перед ними предстал изрядно сердитый Билл, с грязными волосами, в основательно перепачканных фланелевых брюках и куртке.
— Вот ее проклятая земляника, — заявил он, протягивая им раскрытую ладонь. — Три штуки. Вот, с позволения сказать, плоды сорока пяти минут каторжной работы. Я решительно отказываюсь искать эту гадость в темноте.
Сперва Ева Дрейтон не могла выдавить из себя ни звука.
— Значит, вы… были не в доме все это время?
— В доме? В доме я был минут пять. А потом Вики раскапризничалась. Захотела земляники из
— Погоди-ка минутку, сынок! — сказал Г. М. очень резко. — Ты не выходил из этой двери. И никто не выходил.
— Да, я вышел с черного хода. Он ведет прямо в лес.
— Хорошо, и что же было потом?
— Ну, я пошел искать эту чертову…
— Нет, нет. Что делала она?
— Вики? Она закрыла дверь на замок и задвинула засов. Я видел ее усмешку сквозь дверное стекло. Она…
Билл вдруг осекся, словно пораженный внезапной мыслью. Все трое обернулись посмотреть на дом.
— Слушайте, — сказал Билл. Он громко прокашлялся. — Вы что, с тех пор не видели Вики?
— Нет.
— Неужели она…
— Ужели, сынок, — сказал Г. М. — Пойдемте посмотрим.
Они на секунду остановились в нерешительности на крыльце. После заката от земли поднимался теплый влажный дух. До полной темноты оставалось полчаса.
Билл Сейдж распахнул входную дверь и громко позвал Вики. Звук, казалось, раскатился повсюду, проникая во все комнаты. Их обдало сильным жаром и затхлостью дома, в котором окна не открывали месяцами. Но никто не ответил.
— Заходите внутрь, — отрывисто сказал Г. М. — И прекратите вопить. — Старый маэстро нервничал. — Я абсолютно уверен, что она не выходила из этой двери; но на всякий случай надо убедиться, что теперь отсюда никому не выскользнуть.
Спотыкаясь о столы и стулья, принесенные с террасы, он запер входную дверь. Они стояли в узком коридоре, когда-то красиво отделанном, с паркетным полом и обшитыми сосной стенами. В конце его находилась задняя дверь со стеклянной вставкой. Г. М., тяжело ступая, пошел осмотреть дверь и обнаружил, что она заперта на замок и на засов, как и сказал Билл.
Гоблинский лес становился все темнее.
Держась все вместе, они обыскали дом. Он был не очень большим: две комнаты порядочного размера по одну сторону коридора и две поменьше — по другую, так что оставалось место для ванны и кухоньки. Г. М., поднимая клубы пыли, обшарил каждый дюйм, где бы только мог спрятаться человек.
Все окна были заперты изнутри. Дымоход — слишком узок, чтоб в него пролезть.
Вики Адамс нигде не было.
— Мать моя родная! — выдохнул сэр Генри Мерривейл.
Они собрались у открытой двери в ванную, поддавшись дурацкому импульсу, который не мог объяснить даже Г. М. Кран монотонно капал. В последних лучах света в матовом стекле отражались три лица, словно отделенные от тел.
— Билл, — сказала Ева нетвердым голосом, — это все ее фокусы. Хоть бы ее уже разоблачили! Это все фокусы!
— Где же она тогда?
— Сэр Генри нам расскажет! Правда?
— Ну… ээ… — протянул великий человек.
На светлой шляпе Г. М. чернел отпечаток ладони, появившийся там, когда он поправил ее после осмотра камина.