Только один закон
Шрифт:
– Послушайте, официально я работаю на вашего отца. И обычно не отчитываюсь перед клиентом о своих действиях, пока расследование не завершено. Но и тогда информация, как правило, поступает не от меня лично, а от моего агентства. Но я постараюсь поддерживать с вами связь. И, уверяю вас, вы будете в курсе всего, что мне удастся обнаружить. Большего предложить не могу. Независимо от того, какими были ваши отношения с Билли. Так же все обстояло бы, если бы меня наняли вы. Я работаю либо один, либо с другими профессионалами, привлеченными агентством. Вот так это и делается.
– Понятно.
Ленлани
Он встал. Ленлани протянула руку, чтобы он помог ей подняться. Девлин помог, и какое-то время они стояли совсем близко, лицом к лицу. Ленлани была достаточно высокой и к тому же стояла на высоком месте. Их взгляды встретились. Карие глаза девушки были глубокими и живыми.
– Спасибо, – поблагодарила Ленлани и отступила.
Девлин молча наблюдал, как она затерла босой ногой след, оставленный на песке ее телом, потом они вместе повернулись и направились к дому. Он помогал ей идти, время от времени поддерживая ее, и вдруг решился спросить:
– Чем вы занимаетесь?
– Я скульптор. Работаю в основном с известняком. Но иногда, когда нужны деньги, балуюсь глиной.
– Работающая женщина, да?
– Ага. Я сильнее многих мужчин.
– Не сомневаюсь.
Больше они не произнесли ни слова, пока не подошли к дому. Чтобы не смотреть на Ленлани, Девлин упорно разглядывал расстилающийся перед ними пляж. Навстречу им неторопливо шел гаваец в белой майке и старых штанах цвета хаки. В руках мужчина держал удочку и пустое пятигаллоновое пластмассовое ведро. Видимо, он собирался найти удобное место и наловить себе на обед рыбы.
Подойдя к дому, Ленлани и Джек остановились. Ленлани повернулась и предложила:
– И все же я хочу рассказать вам, что знаю о Билли, мистер Девлин.
– Джек.
– Джек.
– А я хочу услышать об этом.
– Когда мы приступим? – она постаралась, чтобы голос не звучал просительно.
– Мне необходимо съездить в Гонолулу, уладить кое-какие дела. Самое раннее время, когда мы можем встретиться, сегодняшний вечер.
– Прекрасно. Побеседуем за ужином?
– Хорошо. Где?
– Гонолулу я ненавижу.
– Может, где-нибудь на полпути?
– Ресторан Джеймсона в Халеива находится недалеко от моего дома, да и вам не придется ехать долго.
– Договорились.
– Какое время вас устроит, Джек?
– Восемь часов.
Ленлани протянула руку. Девлин взял ее и слегка пожал, девушка улыбнулась.
– Мир?
– Мир гораздо лучше, чем война.
– Имея дело с вами, я в этом уверена. Не хотела бы оказаться поблизости, когда догорит ваш бикфордов шнур.
– Не беспокойтесь, – успокоил ее Девлин, – не окажетесь.
Они простились до вечера. Девлин смотрел, как Ленлани повернулась и легко пошла по пляжу на запад. Но смотрел недолго. Не хотелось, чтобы она, неожиданно обернувшись, перехватила взгляд. Тем более, что его уже однажды застали врасплох за этим занятием. Он так старался не смотреть на девушку, что едва ли обратил внимание на рыбака, который стоял в каких-то десяти футах от того места, где они расстались. Мужчина забросил удочку в воду, пустое ведро валялось
Глава 5
Перед тем как выйти из дома Крэнстона, Девлин позвонил в отделение Тихоокеанской безопасности в Гонолулу, чтобы предупредить о приезде.
На обратном пути в столицу штата он внимательно осматривал дорогу и окрестности, скрытые от него во время прошлой поездки ночной темнотой. Он с сожалением обнаружил, что большинство построек, возведенных со времени его последнего посещения Гавайев, выглядят ужасно, контрастируют и не соответствуют пейзажу, окружающему шоссе номер восемьдесят два. За окнами машины мелькали сверкающие белым песком пляжи, раскидистые пальмы, манила к себе голубая вода моря, обильно зеленела яркая тропическая растительность. Однако творения рук человеческих выглядели действительно ужасно. Домики, немногим отличающиеся от собачьих будок, были сколочены из кусков фанеры, набитой на шаткие деревянные каркасы. Магазинчики слеплены из листов гофрированного железа. Общественные здания выстроены из безликих бетонных конструкций. Многие строения явно нуждаются в ремонте. Домики так потрепаны непогодой либо просто временем, что фанерная обшивка стен расслаивается.
И повсюду верный признак бедности, в какой бы части земли вы не оказались – ржавеющие останки и скелеты автомобилей во дворах. А так как Гавайи все-таки острова, рядом с останками автомашин лежат и останки лодок.
Частенько вид с магистрали на океан заслоняли безобразные глухие стены из бетонных блоков. Совершенно ясно, что за такими стенами скрываются многомиллионные дома, возведенные вдоль береговой линии. Глухие бетонные ограды прячут чьи-то несколько акров дорогостоящей собственности с персональным пляжем. И так было на Гавайях повсюду. Горстка очень богатых людей захватила лучшие участки пляжей, а подавляющее большинство островитян живет в дешевых, дышащих на ладан домишках, ездит в добитых автомобилях и, либо уповает на пособия социальных служб, либо перебивается случайными заработками.
Девлин продолжал медленно двигаться по двухполосному шоссе мимо пляжа Сансет и пляжа Ваимеа, настоящей Мекки для любителей серфинга. Скоро наступит зима и спортсмены заполонят пляжи, сюда съедутся самые сильные, чтобы помериться мастерством и храбростью.
Вскоре автомобиль миновал небольшие городки северного побережья и выехал на автостраду, которая пересекала весь остров по направлению к Гонолулу. Ближе к мегаполису машин заметно прибавилось, спокойная и приятная прежде езда превратилась в непрерывную работу рулем и педалями, делая из человека подобие марионетки.
Наконец машина Девлина въехала на авеню Кахио и свернула к воротам подземного гаража. Девлина приветствовал улыбающийся беззубым ртом мистер Чан. Они не встречались два года, но Чан обращался с гостем так, будто они расстались только вчера. Мистер Чан много лет работал охранником небоскреба, в котором располагались отдельные апартаменты агентства в Гонолулу. Он казался человеком без возраста. Чан всегда разговаривал на ужасном ломаном английском языке, который, обычно, очень раздражал Девлина, но в сочетании с непрерывными кивками и беззубой улыбкой, речь китайца становилась вполне понятной.