Только по приглашениям
Шрифт:
Уиттакер слегка вздрогнул и опустил взгляд в меню. Затем откашлялся и сделал вид, что с интересом изучает блюда.
— Дэш и Гейдж... У них на сегодня запланировано кое-что другое, — сказал он. — Тем более, как я уже говорил тебе, ты — единственная, с кем я хочу отметить этот день рождения.
В ту же секунду мне все стало ясно. Это ложь. Абсолютно все. Дело не в том, что он не хочет общаться с Дэшем, Гейджем и Джошом, это они не хотят общаться с ним. Вся эта чепуха о том, как они любят Уита, не более чем треп. Да, они считают его забавным, но совершенно ему не друзья.
Как мне это знакомо. Я столько дней рождения провела без вечеринки и друзей, когда не было никого, кроме отца и брата, которые были просто вынуждены находиться, и зловещего присутствия матери. По своему опыту могу сказать, что нет ничего хуже, чем несчастный день рождения.
Поэтому я, тяжко вздохнув, приняла решение. Каким бы старомодным и пренебрежительным Уиттакер ни был, он все же хороший парень. И заслуживает хороший день рождения. Теперь моя задача воплотить это в жизнь.
— Я буду филе-миньон, средней прожарки, — проговорила я.
Уиттакер улыбнулась и сел чуть ровнее.
— Хороший выбор. А закуски? Десерт?
— Сегодня твой день рождения, — сказала я. — Твой вечер — тебе и выбирать.
СЕРДЦЕЕДКА
— Да! Еще один выигрыш! — воскликнула я, вскинув в воздух кулаки, когда наша машина въехала через ворота на территорию Истона. На улице было темно, охранник махнул нам, даже не оторвавшись от своего маленького телевизора. Впервые за весь вечер я осознала, что не хочу, чтобы этот вечер заканчивался. Как только я расслабилась и решила относиться к Уиттакеру, как к другу, который хочет хорошо отпраздновать свой день рождения, сразу же начала приятно проводить время.
— Сколько? — ликующе спросил Уиттакер.
— Два доллара пятьдесят центов, — ответила я, показав ему лотерейный билет. — Я же говорила тебе, это отличное вложение денег.
Вся машина была завалена лотерейными билетами. Возле ног валялись десятки бесполезных билетов, а на коленях лежали несколько выигрышных. Пять долларов в одном, двадцать — в другом.
— Ты даже, может, отобьешь свои деньги, — сказала я, взяв последний билет. Он потратил сотню долларов в круглосуточном магазине на шоссе. Парень за стойкой посмотрел на нас, как на идиотов, но все же терпеливо отсчитал сто крошечных билетиков.
— Лотерейные билеты. Я бы никогда до такого не додумался, — заметил Уиттакер, переключившись на пониженную передачу, когда машина начала взбираться по извилистому холму.
— Правда? У нас дома это первое, что все делают на свое восемнадцатилетие, — сказала я. Но, похоже, такие люди как Уиттакер никогда не играют в лотерею. Удивительно, как он вообще знает об ее существовании. Я стерла последний квадратик. Символ на нем не отличался от остальных. — Ничего, — проговорила я и отшвырнула билет на пол.
— И что у нас в итоге? — спросил он.
Я включила свет у нас над головой, чтобы лучше видеть. Быстро просмотрела выигрышные билетики и сосчитала в уме.
— Сто два доллара и пятьдесят центов, —
— Ух ты, вот это мне повезло.
— Тебе остается только отнести их к торговцу лотерейными билетами и обменять на деньги, — сказала я, поправляя стопку бумажек у себя на коленях.
— Оставь себе, — сказал он.
— Что? Нет. Это же твои деньрожденные билеты.
— Да, но идея была твоя, — уговаривал Уиттакер, въезжая на круг перед Брэдвеллом и другими общежитиями. — Я настаиваю.
В груди разлилось неприятное тепло. Сотня долларов. Это же куча денег. Для меня. Для него же — сущие пустяки. Ему не составит труда выкинуть их на ветер.
— Ладно, — наконец согласилась я. — Спасибо.
Он затормозил у обочины и припарковал машину. Тут же дурашливая и праздничная атмосфера, царящая в салоне, переросла в серьезную и напряженную. Вот он. Момент истины. Конец свидания. Уже несколько часов назад я решила для себя, что, если он попытается меня поцеловать, я не стану противиться. Ведь ясно как день, он хочет этого, так что поцелуй — не такая уж большая цена за все то, что он дал мне и сможет дать. Но теперь, когда наступил этот миг, я начала сомневаться, смогу ли на это пойти. Чем больше времени я проводила с Уитом, тем лучше к нему относилась, но не в том смысле, какой был нужен ему.
Он был мне скорее как брат. А когда дело касалось романтики — туши свет.
Уиттакер откашлялся. Я повернулась к нему. Ладно. Я смогу. Это всего лишь поцелуй.
— Рид, я тут подумал, — начал он, вытирая ладонь о штанину брюк.
Можно ли меня поцеловать? Валяй. И покончим с этим.
— Не окажешь ли ты мне честь стать моей парой на завтрашний вечер Наследия?
— Что?
Вот оно! Мой Золотой билет. Который приплыл мне прямо в руки. Именно тогда, когда я так боялась. Я была настолько счастлива, что чуть не рассмеялась. Но вовремя закусила губу.
— Наследие. Туда все идут, — пояснил Уиттакер, ошибочно приняв мое удивление за смущение. — Я хочу, чтобы ты была моей спутницей.
— Конечно. С удовольствием.
Уиттакер просиял. Какое-то время мы просто сидели и улыбались, и мне даже на миг показалось, что он чувствует то же самое. Что это обычные товарищеское отношения. Что мы действительно просто друзья.
Но он грубо обхватил мое лицо руками и поцеловал.
Ладно. Видимо, не совсем.
Я попыталась втянуть воздух носом, пока Уиттакер неловко работал губами. Наконец он, тяжело дыша, отстранился и заглянул в мои глаза. Я вдохнула как можно больше кислорода, но так, чтобы не было заметно, что он чуть не придушил меня.
— Я весь вечер об этом мечтал, — произнес он. — Знаю, Рид, я сказал, что мы можем быть просто друзьями, но это влечение между нами. Его нельзя игнорировать.
Ну да-а-а.
Уиттакер глядел на меня. И ждал какого-то ответа. Согласия. Но я не могла. Просто не могла ему соврать. Хотя и правду сказать тоже не могла: да, он нравится мне, но иначе. Это разобьет ему сердце, а я не могу так поступить. Тем более в его день рождения.
— Я так рад, что ты согласилась пойти со мной, — проговорил он.