Только про любовь
Шрифт:
В свои пятнадцать лет Катринка была на пороге женской зрелости. Вся ее детская пухлость исчезла. Она была высокой, пять футов семь дюймов, стройной, со слегка округлыми формами. Длинные темные косы заменила короткая модная стрижка. Прическа подчеркивала чистую кожу лица, светлые голубые глаза с густыми темными ресницами, четко очерченные брови, высокие скулы, вздернутый нос и пухлый рот. В ней еще чувствовалась девичья угловатость, будто не все ее женские черты гармонично сочетались друг с другом. Но, думал Иржка, очень скоро его дочь превратится в красавицу.
– Сядь, Катринка.
Она села в кресло напротив, скрестив
– Я постараюсь в следующем году, папа. Я обещаю, – говорила она, стараясь не вспоминать слов, которые она говорила после получения предыдущего табеля, где оценки были не лучше.
– Если ты не подтянешься, тебя не примут в университет. И как ты думаешь, что из тебя получится без диплома? Какое тебя ожидает будущее?
– У меня успехи в спорте, – сказала Катринка, хватаясь за эту мысль, как утопающий за соломинку.
– Верно, – согласился Иржка. Оба они понимали это. Без сомнения, Катринка была лучшей в местной лыжной команде, которая три года подряд была чемпионом области. Иржка допускал, что составной частью проблемы были ее поездки на соревнования по Чехословакии и за рубеж. – Но ты должна реально смотреть на вещи, Катринка. Сейчас ты получаешь деньги, одежду, еду. Все, что необходимо. Для тебя открыты двери, которые закрыты для других. Но что ты будешь делать, если по каким-то причинам не сможешь больше участвовать в соревнованиях?
– Я всегда буду участвовать, – возразила Катринка.
– Всегда, – повторил Иржка, пожав плечами. – Карьера спортсмена хороша, пока она продолжается, Катринка, и, поверь мне, она никогда не продолжается слишком долго.
Все, что предсказывал Ота Черни и на что надеялся Иржка Коваш, сбылось. Природные способности Катринки, спортивный азарт, упорная работа вывели ее в чемпионы, и в результате она была щедро одарена властями. Так щедро, что иногда Иржка думал, что квартиру, где жила теперь их семья, они с Миленой получили только благодаря успехам дочери. Их фамилия вдруг возглавила – просто чудо какое-то – список очередников на квартиру после того, как благодаря Катринке местная команда победила на каких-то важных соревнованиях. И после, когда он получил прибавку к жалованью больше обычной, до него дошло, что это тоже, может быть, благодаря Катринке; ее достижения, похоже, компенсировали то, что он не был членом коммунистической партии. Во всяком случае, это вполне возможно.
Он слышал, как Милена тихо двигалась сейчас по кухне, готовя обед и умышленно не вмешиваясь в его разговор с Катринкой. Она была уверена, что Иржка займет твердую позицию по отношению к дочери. Порой она считала, что он слишком снисходительно относится к ребенку, которого знает и понимает, а он часто считал ее слишком строгой.
– После того, как закончатся занятия в школе, и до начала тренировок ты будешь работать со мной в спортивном комплексе, – в конце концов принял решение Иржка.
– Но, папа, – в голосе Катринки звучало уныние. – Я собираюсь поехать на ферму. – Кроме того, что она любила ферму и каждый год с нетерпением ожидала поездки туда, в этом году это были ее единственные каникулы. Тренировки – общая физическая подготовка, ходьба, катание на лыжах по траве, – как всегда, начинались загодя, чтобы успеть подготовить команду к спортивному сезону.
– Не в этом году, Катринка.
– Но я же всегда ездила.
– Я не хочу об
– Не кажется ли тебе, что ты должна как-то компенсировать вот это?
Катринка с неохотой взглянула на табель и кивнула. Она понимала, что ее ужасные оценки заслуживают наказания, но она и представить себе не могла ничего более ужасного, чем запрет поехать на ферму. Что подумают Франтишек и Олдржич? Они, наверное, вообще ничего не поймут. У них ведь всегда хорошие оценки.
– Ну, пожалуйста, папа, – попросила она. Иржка твердо покачал головой:
– Я решил, Катринка.
Ей с трудом верилось в это. Отец всегда был таким рассудительным, понимающим и прощающим. Зачем же сейчас он так поступает с ней? Она вскочила, быстро извинилась и выбежала из комнаты, не желая, чтобы он видел ее слезы.
Иржка посмотрел ей вслед, борясь с желанием догнать ее и сказать, что он передумал. Что произойдет, спрашивал он себя, если он ограничится выговором? Но именно это он сделал в прошлый раз. Он решил было положить конец ее занятиям по плаванию или музыке, но она прекрасно успевала и там и там. Катринка справлялась со всем, за что бралась, именно к такому выводу он пришел в последние несколько месяцев. Когда она намечала цель, то упорно трудилась. Когда шла речь о победе в соревнованиях, ее ничто не могло остановить. Но учиться для того, чтобы получать хорошие оценки? То, что это необходимо, просто не укладывалось в голове его дочери. Как ее убедить лучше учиться?
Иржка оглядел комнату. В ней стоял комплект мягкой мебели с зеленой бархатной обивкой, купленный в местном магазине; маленькое кресло привезли с фермы, его сиденье было покрыто вышивкой Милены. Круглый стол покрыт скатертью, которую вышила тамбуром Дана, а на подставке, которую смастерил Гонза в своей мастерской, стоял телевизор – в Чехословакии 1964 года он был роскошью. По стенам развешаны семейные фотографии. В ожидании обеда Иржка еще раз подумал, что комната очень уютна.
Их квартира находилась в десяти минутах ходьбы от квартиры его родителей, на верхнем этаже двухэтажного кирпичного дома, в котором всего-то было четыре квартиры. Похожие дома, оштукатуренные или из кирпича, образовали несколько улиц, которые разбегались в разных направлениях по склону холма. С одной стороны они оканчивались у деловой части города, с другой упирались в лес. Каждая семья имела свой собственный маленький садик и отдельный вход с внутренней лестницей, ведущей на второй этаж.
Так же как и в других, в квартире Ковашей было две спальни, гостиная и кухня, достаточно большая, чтобы вместить в ней приличных размеров стол. В садике Милена выращивала цветы, в том числе и розы, и овощи, которые по размеру и изобилию не уступали тем, что выращивали родители Иржки, причем Милена каждый год собирала все больший урожай. Перед домом стояла красного цвета «шкода», приобретенная два года назад. Когда Катринка пошла в школу, Милена снова начала работать библиотекарем в центральной городской библиотеке. Теперь, на две зарплаты, Коваши могли позволить себе некоторую роскошь: не только машину, телевизор и ежегодный отдых в Венгрии, Болгарии или Польше, но и, что было важнее всего, появилась возможность, хотя бы одному из них, сопровождать Катринку в поездках с командой на соревнования.