Только про любовь

Трамп Ивана

– Мартин? Ну, как он?

– Очень милый малыш, – восторженно произнес Адам. – И очень сообразительный. Мы с ним прекрасно поладили.

– Ты любишь детей? – спросила Катринка, оторвав взгляд от снимков, которые передала ей Жужка.

Адам снова усмехнулся:

– Ты имеешь в виду, хочу ли я детей?

– Да.

– Конечно. И не потому, что моя мать постоянно повторяет, что мой долг – продолжить наш род. У моей матери всегда множество полезных советов на счет того, что я должен делать и чего не должен. Большинство из них я игнорирую. Но идея насчет детей мне нравится, мне приятно, что, когда я уйду, какая-то частица меня останется. А ты хочешь?

– О, да. Очень. – Она понимала, что наступил удобный

момент для того, чтобы рассказать ему о своем сыне, но не смогла себя пересилить. Ей было трудно расстаться с привычкой всегда быть осторожной. С самого детства ее правилом было: говорить только с теми, кому можно абсолютно доверять. И сейчас дело было совсем не в том, что она хотела что-то скрыть от Адама, а скорее в том, что она не могла и самой себе объяснить, почему ей нужно об этом рассказать. В конце концов, что произойдет, если она расскажет ему о нем? Ничего. Что в их жизни изменится, если он узнает о нем или нет? Ничего.

Адаму уже было пора подстричься: густые пряди волос курчавились, прикрывая воротничок рубашки, а спереди падали на лоб. Катринка встала с кресла, подошла к Адаму и села к нему на колени. Ее пальцы перебирали густые темные завитки волос на его шее.

– Ты сделал мне самый прекрасный свадебный подарок, – сказала она.

– Об этом я и мечтал, – прошептал он, целуя ее в шею. – Чтобы он был памятным для тебя. Где ты хочешь, чтобы была наша свадьба? Здесь? В Нью-Йорке? В Ньюпорте?

Катринка на мгновение задумалась.

– Если мы поженимся в Нью-Йорке или Ньюпорте, то это, наверное, будут большие семейные торжества?

– Если моя мать на этом настоит. Обычно ей всегда удается настоять на своем.

Если бы собралась семья Адама, а из ее семьи – никого, она была бы так одинока, подумала Катринка. И как бы она скучала по своей тетушке Зденке, по своим братьям и их женам, по Томашу и Жужке, Оту и Ольге Черни, как бы она тосковала о своих родителях и бабушке с дедушкой. Разве это можно вынести?

– Здесь, – сказала Катринка. – Если ты, конечно, не будешь возражать против того, чтобы не устраивать пышную свадьбу.

– Возражать? – Он поцеловал ее в нос. – Ты, наверное, шутишь. Я буду очень тебе благодарен за то, что ты избавишь меня от всей этой суеты.

Кицбюэль или Мюнхен? Нужно было выбрать. Катринка несколько часов размышляла над этим и вдруг поняла, что есть только одно-единственное место, где она хотела бы устроить свадьбу: в маленькой церкви, которую они с Адамом обнаружили, когда побывали в Сен-Жан-Кап-Ферра. Это именно то место, потому что именно там она впервые поняла, как сильно любит Адама. И, поскольку они оба впервые оказались там вдвоем, это было «их» место в том смысле, в каком не могли быть ни Кицбюэль, ни Мюнхен. Когда она сказала об этом Адаму, он был обрадован, несмотря на то что такое решение вызывало множество хлопот. Пока Катринка занималась покупками, готовясь к путешествию, Адам позвонил в американское посольство в Париже, поговорил с Кеннетом Рашем, новым послом и старым другом его семьи, и попросил его помочь обойти те препятствия, которые французы словно специально воздвигают на пути тех, кто идет к алтарю. Речь шла об обычных хлопотах, связанных со свидетельством о рождении и крещении. Через несколько дней все устроилось.

Адам заказал специальный самолет, и они с Катринкой вылетели на Кап-Ферра через Бремен, где Адам встретился с дизайнером Лючией ди Кампо и с Халидом ибн Хассаном, принцем Саудовской Аравии. Эта встреча, на которой речь шла о яхте для принца Халида, прошла столь успешно, что перед вылетом в их самолете оказалась и Лючия, входившая в число близких друзей Адама, и принц, принявший приглашение быть посаженым отцом невесты.

Самолет был основательно загружен бутылками с шампанским, и небольшая компания весело

проводила время, пока он не приземлился в Ницце, где их ожидал лимузин с шампанским, охлажденным в ведерках со льдом. Когда они прибыли в «Гранд-отель дю Кап», оказалось, что сюда уже приехала Натали, которая должна была быть подружкой невесты. Через час, когда они всей компанией отправились обедать, к ним примкнул еще один человек: муж Лючии Ник Кавалетти, который оставил трехлетнюю дочь на попечение няни и вылетел из Флоренции в Ниццу первым попавшимся рейсом. Они были удивительной парой – Ник, очень высокий, смуглый, яркий, и Лючия, маленькая, изящная, со светлыми, золотисто-каштановыми волосами и с удлиненным разрезом золотисто-карих глаз. Она безусловно обожала его. Но не совсем ясно, как он относится к ней, подумала Катринка. Он держал себя с женой нежно, покровительственно и уверенно. Но когда Ник смотрел на других женщин, в его глазах появлялся какой-то особый блеск.

Адам представил каждого, незнакомые обнялись, как старые друзья, и Ник, поддерживая свою захмелевшую жену, сказал:

– Мы с Натали должны выпить, чтобы сравняться с вами, – и повел их в бар за новой порцией шампанского.

Потом они поехали в горы, в местечко Эз, и пообедали в замке Де-ля-Шевр-д'Ор в Эзе, но уже не смогли оценить расстилавшуюся внизу панораму Ривьеры. Оттуда они отправились в Монако, где немного поиграли в рулетку в казино Монте-Карло, а потом, с трудом оттащив Халида от игорного стола, опять пили шампанское и танцевали в ресторане. Когда они вернулись в отель, было уже три часа утра. Адам заявил, что уже незачем вообще ложиться спать. Однако Катринка ответила, что он может продолжать вечеринку с Ником и Халидом, если ему так хочется, но она отправится в комнату Натали, чтобы немного поспать: она не намерена выглядеть как ведьма на собственной свадьбе.

– Ну, не надо так, – сказал Адам, обнимая ее.

– Я уже больше недели не видел свою жену, – заявил Ник, хитровато посмотрев на Адама.

– Ты не очень-то на многое сегодня ночью будешь годен, – заметил Адам.

– Может, поспорим.

– Мальчики, мальчики, – мягко произнесла Лючия, – говорите тише, пока нас всех отсюда не попросили.

Катринке сразу же понравилась Лючия. Она была умна, талантлива, доброжелательна и интересна в общении. О Нике она бы не могла сказать того же. Адам сообщил ей, что он был известным и очень талантливым криминалистом, но, на ее взгляд, он был немного скользким и каким-то неискренним. Однако Адаму нравилось его общество.

Халид посмотрел на Натали, которой он весь вечер оказывал знаки внимания. Она заметила его интерес к себе. Любуясь его красивым смуглым лицом и бархатными карими глазами, Натали боролась с искушением. Но это длилось недолго. В настоящее время у них с Жан-Клодом все складывалось превосходно.

– Спокойной ночи, – сказала она по-французски с очаровательной улыбкой. – До завтра.

Они все пожелали друг другу доброй ночи и отправились спать – Адам с Катринкой, Ник с Лючией, а Халид и Натали – каждый в свою комнату.

* * *

Церковь Святого отшельника занимала небольшой клочок земли, который примыкал к Кап-Ферра и побережью Палм-Бич. С одной стороны мыса, на котором была построена церковь, располагалось старинное кладбище с посыпанными гравием дорожками и мраморными надгробиями, украшенными фарфоровыми цветами и выцветшими фотографиями умерших, а с другой – открывался вид на побережье от Болье до Кап-Мартена. Это было простое строение девятнадцатого века с покрытыми белой штукатуркой стенами, на которых висели цветные рисунки в рамках, со статуей святого Антония возле алтаря и еще одной статуей, по-видимому изображавшей Святого отшельника, которому сарацин собирался отрубить голову. В нефе, над столом, который служил амвоном, было изображено Успение.