Только с тобой
Шрифт:
Минут через пять к ним подошел взволнованный Панфилов и позвал за собой. Лиза с Владимиром недоумевая пошли следом. В углу в курильной комнате сидела полная девица, что называется «кровь с молоком», совершенно не похожая на невесту. Платье из красного бархата сильно облегало ее большую грудь и толстые руки, видно было, что оно ей мало, огромные прозрачные бусы впились в короткую шею и душили ее. Девица была… беременна, месяцев семь.
— Это Нюра, моя жена, — представил ее Панфилов, вот…не хочет идти в зал, упирается. Лиза, быстро придя в себя, оценив разницу между собой и Нюрой направилась к ней.
Владимир стоял молча в изумлении.
— Понимаешь, — шёпотом сказал Илья, — это было всего один раз и
Владимир перевел взгляд на Илью. Тут было все понятно: девушка забеременела от случайной связи, Илья полез к девушке без разбору, видимо кто попался. Хвастливому щеголеватому Илье невысокого роста она была не пара.
— Зачем ты решил вообще играть эту свадьбу, ведь можно было просто расписаться, — хотел было спросить Владимир, но тут догадался зачем. Илья позвал на торжество больших начальников, свадьба есть свадьба, о вкусах не спорят — красота в глазах смотрящего, девица из деревни — это даже хорошо. И Владимиру от это фарса захотелось уйти, но уйти он не мог.
Лиза уговаривала невесту пойти в зал, что гости уже собрались, что неудобно заставлять всех ждать и старалась не показывать раздражения. Она вдруг испугалась, что, если все отменится, тогда придется расходиться, а она так хотела побыть с Владимиром, потанцевать.
— Да пойдем уже, — громче обычного воскликнула Лиза и потянула Нюру за рукав. Та вскочила и пошла в зал, неся впереди огромный живот.
Гости, сдерживая явное изумление, поздравили молодых и принялись вкушать угощения. Им по большому счету не было никакого дела ни до Панфилова, ни до его невесты. Они просто отдыхали, какая разница где. Вернее, нет, разница была и еще какая. Это был знаменитый и вкусный ресторан Москвы.
Стол был накрыт не бедно. В центре красовалась огромная хрустальная ваза с яблоками и виноградом. Стояли нарезки колбас, говяжьего языка, бутерброды с красной икрой, оливки, красиво уложенные ломтики хлеба с паштетом и шпротами, широкое блюдо с сельдью, заправленной соусом из майонеза и сметаны под названием «Сельдь олимпийская». Гости с удовольствием раскладывали по тарелкам салат «Столичный», вкусный, сытный, подавался только здесь, так как был придуман местным шеф-поваром.
Илья уже пьяный, видимо, напившийся так быстро от досады, сильно жестикулируя, что-то пытался рассказывать, но его никто не слушал. Ему было от чего напиваться. Он уже год пытался ухаживал за дочерью главного врача Москвы Валентиной: маячил у нее перед глазами, заваливал цветами, дарил книги, иногда гулял с ней по городу, рассказывая смешные истории, от которых Валентина хохотала от души. Она училась в МГУ на биологическом факультете, жила с родителями на улице Горького в огромной шестикомнатной квартире. У них были слуги, повара, два водителя, служебный и личный автомобили и много денег. Валентина была не слишком умная, не очень красивая, но самая завидная невеста, особенно для охотников за такими невестами.
Лиза была на свадьбе одноклассницы в прошлом году. То была настоящая свадьба — народная. Жених и невеста безумно влюбленные, одаривали всех присутствующих частичками этой любви, не боясь ее растерять, так как любви той был океан. Родственники пьяные от счастья и выпитых напитков тоже любили всех. Одинокой Лизе, еще оплакивающей смерть отца, было так тепло здесь, так уютно, что ей захотелось написать об этом рассказ, роман, стихи — все равно что, но она хотела это описать. Та свадьба пела и плясала, игры сменялись тостами, молодых одаривали подарками под общие возгласы удивления, радости. «Горько» — сказала наконец одна из бабушек, после выпитого стакана водки, «Горько, горько», — закричали вокруг. Покрасневшие молодожены поцеловались. Как потом рассказывала невеста подругам, они хотели просто
Сейчас она скучала и рассматривала величественный плафон на потолке. А его стоило рассмотреть — творение известного художника изображало массовый праздник: на фоне ночного неба, разукрашенного фейерверками, много веселых людей, участников праздничного шествия, гуляют по переходам между балконами. Владимир сидел угрюмый и скучный, что-то ковырял для приличия в тарелке. Танцевали с Лизой всего один танец. Тостов почему-то никто не говорил, да почти и не разговаривали, просто ели, как будто пришли в столовую на обед.
Вышколенные официанты бросились менять столовые приборы, гости оживились — подавали горячее. Ароматный лангет с гарниром из жаренной картошки и зеленым салатом раскладывался пред гостями.
Весело заигрывала мелодия Рио — Рита, Владимир с Лизой пошли танцевать. Он вел ее в танце уверено, нежно обхватив тоненький стан, смотрели друг другу в глаза.
Как же она любила этого мужчину, так ласково державшего ее за талию. У девушки кружилась голова, сердце отбивало сумасшедшую чечетку, душа кричала «люблю», а сердце шептало «люблю».
Невеста ела яблоко, откусывая большими кусками, беззвучные рыдания сотрясали ее могучие плечи. Секретари поглощали следующее горячее блюдо — душистую рыбку под соусом. Пьяный Илья набычился и смотрел на танцующих. Его родители тоже пьяные сидели молча. Между столами кружили в танце другие пары.
— Пойдем отсюда, — предложил Владимир, и они с Лизой быстро направились в вестибюль.
Глава 8
Глава 8
На дворе стояла середина марта, весна в этом году выдалась холодной. Еще держались морозы до шести градусов. Владимир позвонил Лизе вечером и попросил спуститься вниз к подъезду. Она взволнованная накинула шубку, надела платок и выскочила быстро.
— Привет, что-то случилось?
— Мне нужно ехать в командировку и завтра же. Комсомольская организация Днепрогэс обратилась за помощью, пока решали организационные вопросы, затянулось все, а теперь вот такая срочность.
— Это же Украина — далеко так. — Она смотрела на него с испугом. — Надолго?
— На месяц, я буду тебе звонить часто, а ты мне пиши письма и обо всем подробно. Время быстро пролетит. Они постояли около получаса и, попрощавшись, разошлись. Ни он, ни она не представляли пока, как будут коротать свое время друг без друга.
Ночным поездом Владимир уехал в Запорожье.
Днепрогэс в октябре 1932 года начала официально свою работу. Семьдесят процентов строителей Днепрогэс была молодежь, а, следовательно, комсомольцы. Строители ушли и на смену им пришли инженеры — энергетики, электромеханики, электрики, релейщики, обслуживающий персонал электростанции.
По приезду Владимир вместе с комсоргом ГЭС пошли знакомиться с этим грандиозным сооружением. Что такое ГЭС — это огромная плотина, сдерживающая миллионы кубометров воды, накопленные в водохранилище, которые, падая вниз, заставляют вращаться огромные железные турбины с невероятной скоростью и с помощью генераторов превращать механическую энергию воды в электрическую. Турбинный зал находится внизу, там шумно и страшновато. За широким пультом управления этой самой энергией сидят инженеры, читают что-то в книгах и листах, то и дело подходя к панели и переключая ручки. Датчики на панели мигают разными огоньками — дают понять, что все в порядке и электроэнергия по гудящим проводам поступает к потребителю — так называют всех нас, пользующихся электричеством, энергетики. ГЭС — это и стратегический объект на котором должны работать не только самые умные, но и самые надежные работники.