Только с тобой
Шрифт:
– Она начала все это.
– Прошипела она.
– Ты ведь очень умен, Гидеон, но не видишь, что она делает.
– А на этом мы прощаемся, мама.
– Отрезал я, прежде чем она успела меня взбесить.
– Позвони, если что-то понадобится.
Я повесил трубку, а затем развернулся в своем кресле, делая медленный круг. Разочарование и гнев, которые всегда сопутствовали общению с моей матерью, снова накрыли меня. Во мне все кипело, но я чувствовал некую осведомленность,
В течение многих лет, я искал для нее отговорки. Я сочинял десятки причин ее отказа защитить меня, чтобы дать себе хоть какое-нибудь утешение. Пока я не понял, что она делает то же самое, но наоборот - сочиняет истории о том, почему я врал об изнасиловании, лишь бы продолжать жить с притворством, что ничего не произошло. Так что я остановился.
Она подвела меня, как мать, но предпочитала верить, что я подвел ее как сын.
Так все и продолжалось.
Когда я снова уперся в свой стол, то взял телефон и позвонил брату.
– Чего ты хочешь?
– Ответил он.
Я мог представить гримасу на его лице. Лице очень отличном от моего. Из трех детей моей матери, только Кристофер напоминал своего отца больше, чем мать.
Его желчность имела предсказуемый эффект: я хотел разозлить его.
– Услышать твой приятный голос. Что же еще?
– Прекращай это дерьмо, Гидеон. Вероятно, звонишь позлорадствовать? Твое заветное желание наконец-то сбудется.
Откинувшись в кресле, я посмотрел на потолок.
– Я бы мог сказать, что мне очень жаль, что твои родители разводятся, но ты мне не поверишь, так что я даже не стану напрягаться. Вместо этого я скажу, что буду готов оказать помощь, если она тебе понадобится.
– Иди к черту.
– Он повесил трубку.
Я убрал трубку от уха и мгновение держал ее в воздухе. Вопреки убеждению Кристофера, я не всегда не любил его. Было время, когда я радовался его присутствию в моей жизни. На короткое время, у меня появился товарищ. Брат. Враждебность, что я чувствовал сейчас, он заработал. Но независимо ни от чего, я заботился о нем и присматривал за ним, нравилось ему это или нет.
Возвращая трубку на место, я вернулся к работе. В конце концов, ничто не должно мне омрачать выходные. Я планировал быть полностью отрезан от внешнего мира вместе со своей женой.
Я
– Как прошли выходные в Уэстпорте?
– спросил он.
– Ева звонила?
– в прошлом, когда Ева хотела убедиться, что я обсуждаю на терапии нужную тему, она заранее звонила доктору Петерсону. Я злился и не ценил этого, но ее порывы были обусловлены любовью, а я не мог послать это на хрен.
– Нет, - он улыбнулся, мягко, почти нежно.
– Я видел ваши с Евой фотографии.
Это удивило меня.
– Не думал, что вы следите за таблоидами.
– Этим занимается моя жена. Она показала мне фотографии, потому что нашла их очень романтичными. Должен согласиться с ней. Вы оба выглядели очень счастливыми .
– Так и есть.
– Как насчет общего языка с семьей Евы?
Я откинулся, поместив руку на подлокотник.
– Я знал Ричарда Стентона на протяжении многих лет, как и Монику.
– Случайные и деловые знакомства очень сильно отличаются от родственных.
Его проницательность раздражала. Тем не менее, я был честен.
– Это было ... неловко. Не нужно, но справился
Улыбка доктора Петерсена стала шире.
– И как вы справились?
– Я сосредоточился на Еве.
– Другими словами, держали других на расстоянии?
– Не больше, чем обычно.
Он что-то написал в своем планшете.
– Что-нибудь случилось ее с прошлого четверга?
Мои губы скривились.
– Она купила мне собаку. Щенка.
Он посмотрел на меня.
– Поздравляю.
Я пожал плечами.
– Еве это все приносит удовольствие.
– Значит, это ее собака?