Только так. И никак иначе
Шрифт:
– Олег Олегович, - обратился Павел к свёкру Златы, - вы меня простите, но мне нужно с вашим сыном поговорить. Серьёзно. Мне Злата о вас только хорошее рассказывала, но вы сами видите, что Гарри заигрался, и надо разбираться во всей этой ситуации.
Ошарашенный отец Гарри кивнул:
– Я понимаю. Только объясните и мне, что здесь происходит. Какой пожар? Что с Герой?
Злата ответила:
– У нас после Нового года стали твориться какие-то непонятные дела: сначала Гера пропала, а буквально следующей ночью кто-то поджёг летнюю кухню. И там, и там были следы Гарри, дядя Олег. Я не понимаю, что происходит, почему он это делал…
– Да, Егор, ты, действительно,..
– Иди сюда, болезный! – и, когда Гарри неловко, боком вошёл в маленькую кухню, спросил:
– Ты что, и вправду с ума сошёл?
– Не сошёл я ничего, - буркнул бывший Златин муж. Злата с отвращением смотрела на него. Где были её глаза? Это не он с ума сошёл, а она, когда с ним связалась. Но ей так нравились его родители, а её собственные были так далеко и так давно не приезжали надолго, что она не видела ничего, кроме хорошей семьи, весёлой матери и ласкового отца. А потом, когда разобралась и поняла, за кого умудрилась выйти замуж, было жалко всех: его родителей, своих, бабушку с дедом. Вот и терпела. Дотерпелась.
– Я к тебе приезжал, а ты со мной даже разговаривать не стала! – Гарри обвиняющее ткнул пальцем в сторону Златы. – А ты, а вы с матерью, - он с ненавистью глянул на отца, - всё твердили, что без неё мне в этой квартире жить не разрешите, что я без неё пропаду, что должен или её вернуть или к вам вернуться! А я к вам не хотел! Хватит, нажился уже с вами. Мне деньги нужны были. Ты же уехала, ни копейки мне не оставив!
Злата поморщилась, как от нестерпимой боли.
– И ты, папа, - Гарри ёрничал и кривлялся, изображая в лицах то жену, то отца, - ты тоже даже не спросил, не нужно ли мне чего, не голодаю ли я. И что я должен был делать? Жить не на что. Квартиру снять не на что. А с вами, предки, я жить не хочу! Увольте!
– И в этом всём виноваты мы. – Олег Олегович мрачно смотрел на сына. Злате было его невыносимо жалко.
– Конечно, вы! – Гарри возмутился так искренне и убеждённо, что Павел даже негромко засмеялся. Такого махрового, яркого, типичного представителя эгоистов он ещё не встречал. А Злата подумала, что Гарри ей кого-то очень напоминает, только вот никак не могла понять кого.
– И ты решил отмстить Злате? – отец был раздавлен.
– Да не собирался я мстить. Но когда я к ней приезжал, а она даже говорить со мной не стала, я встретил там Трофимовну, эту вашу соседку, - он искоса глянул на Злату, - мамашу Витька. Она мне кое-что и предложила.
Точно, Трофимовну он ей напоминает. Вот кого.
Подмосковье. Январь 1999 года. Гарри
Тогда он пошёл к самогонщице только от обиды на строптивую Злату и ради знаменитого Трофимовниного самогона. Раньше, до того как сел по дури Витька, они вдвоём частенько зависали у него за бутылочкой. А теперь пришлось без приятеля расслабляться. Но Гарри не слишком расстроился: самогон-то никуда не делся.
Вот под выпивку и нехитрую закуску завела Трофимовна совершенно неожиданный разговор. Налив уже по второй и внимательно глядя на Гарика, она вдруг спросила:
– Тебе деньги нужны?
Гарри икнул и подумал, что ему везёт. Похоже, помощь придёт, откуда и не ждал, только вот что тётка захочет взамен? Может, по хозяйству помочь, или с ремонтом?
– Мне нужно, чтобы Лесновы продали свой участок одному хорошему человеку.
Гарик
– А ты мне в этом поможешь.
– Ничего не понимаю.
– Да что тут не понятного? – ласково запела Трофимовна. – У нас здесь земля подорожала, я решила участок и дом свой продать. Дала объявление в газету «Из рук в руки». Мне позвонил покупатель. Бога-а-атый… - она мечтательно закатила глаза. – И сказал, что готов купить, но что моих восьми соток ему мало. И если я договорюсь с соседями, то он купит оба участка, мой и их, и заплатит мне за помощь. Хорошо заплатит. Очень уж ему хочется себе дом в нашем посёлке отгрохать. Готов приплатить даже. А у меня с одной стороны магазин, с другой участок недавно Павел этот купил, а с третьей — Лесновы. Понимаешь теперь?
Захмелевший Гарри, которого в тепле да на старые дрожжи быстро развезло, потряс головой:
– Не очень.
– Ну что ж тут не понять! – завелась самогонщица. – Мне нужно, чтобы Лесновы согласились продать свой участок.
– Ну и что?
– Ну и то! Они продавать не хотят! Я разговор завела, что, мол, земля дорожает, можно продать. А они сказали, что только если беда какая заставит… - Она выжидательно посмотрела на Гарри. Но он никак не мог взять в толк, что от него хочет Трофимовна. Выждав недолго, она не выдержала и сказала:
– Мне нужно эту беду им организовать. И ты мне в этом поможешь. Помнится, ты говорил, что ты химик?
– Ну… да… - неуверенно протянул Гарри и уточнил. – Учился на химфаке… недолго…
– Яд какой-нибудь сможешь достать или сделать? – Гарри с ужасом посмотрел в крохотные глазки тётки и сдавленно уточнил:
– Зачем?
– Надо отравить их псину. Я хочу дом их поджечь, а она может лай поднять, да всё испортить. Так сможешь или нет? Мне обещали хорошо заплатить, если уговорю Лесновых. А с тобой поделюсь. Пойдёт? И ещё самогонку буду всегда давать, сколько хочешь, бесплатно.
Гарри задумался. Как бы ни был он пьян в тот момент, но понимал, что дело-то нехорошее, подсудное дело. Зато и деньги должны быть неплохие. Да ещё и самогонка. А тётка искушающе шептала в ухо:
– И Златке своей отомстишь, за то, что бросила тебя, такого парня гарного.
Последний аргумент понравился хмельному Гарри чрезвычайно. Он вытер губы от следов застолья и молодецки хлопнул себя по колену, обтянутому уже давно вышедшими из моды бордовыми слаксами:
– Лады! Сделаю!
Сказать-то сказал, а вот сделать оказалось труднее, хотя поначалу проблем не возникло. Всё необходимое у него было. С ядами, как и наркотиками, он экспериментировать уже пробовал, поэтому уже на следующее утро шагал по заснеженной улице к дому Златы с куском отравленного мяса в кармане. Гера бегала во дворе и на его призывный шёпот откликнулась сразу: подскочила, завиляла хвостом – узнала. Гарри посмотрел на неё и не смог дать ей отраву.
Только потом он понял, какую ошибку сделал. Нельзя было идти «на дело» как он сам про себя это не без гордости называл, трезвым. Потому что трезвым Гарри животных, можно сказать, любил. Во всяком случае, ненависти они у него не вызывали. А тут ведь даже не чужая какая псина, а почти своя, да ещё и такая развесёлая, доверчивая. И Гарри, кляня всё на свете, побрёл обратно к станции. Дойдя до следующей улицы, вспомнил, что мясо так и лежит в кармане, достал, и, гадливо морщась, выбросил на обочину. За спиной раздался какой-то писк. Гарри обернулся и увидел, что у пакета с мясом возятся две крупные крысы. Гарри злорадно ухмыльнулся и побежал к станции: вдалеке просигналила электричка.