Только ты

Мелани Джейн

— Финн, это серьезный удар, но если ты быстро проведешь расследование, то, думаю, это не сильно тебе навредит. Я следила за твоей карьерой, ты проделал отличную работу.

Хейл говорила серьезно. Она готовилась к саркастичному Финну, использующему слова как оружие. Эта его версия сбила ее с толку, ей хотелось защитить его.

— Мы имеем представление о том, кто несет ответственность за хищение. К счастью, мы можем быстро решить проблему. — Он продолжал ходить взад-вперед.

— Так что стало сбоем в твоем главном плане? Что

заставило тебя пересмотреть свои высокие политические цели?

Финн остановился перед ней.

— Мне не нравится, что больше нет барьеров. Не пойми меня неправильно, я за прозрачность в политике, но сейчас средства массовой информации считают своей добычей все стороны жизни политика. — Он вздохнул. — Когда Мо обратил мое внимание на этот беспорядок, моя первая мысль была не о городе, а о моей карьере и о том, какими будут заголовки. Я ненавижу в себе эту эгоистичность, заботу прежде всего о себе.

«Охренеть, он сам-то понял, что сейчас сказал?» Хейл на автомате медленно кивнула.

— И это тебя расстроило?

Он тяжело вздохнул:

— Да, мне это не нравится. Это заставило меня думать о причинах, по которым ты уехала. Я превратился в человека, которого не уважаю.

Его взгляд был встревоженным, а плечи поникли.

— Ох. Не знаю, что сказать.

Ее голос охрип, пока она медлила. Она всегда надеялась, молилась о том, чтобы он понял. И вот это произошло, а она немного разочарована. Он рассказал все, и не случилось ни молнии, ни грома. Все просто. Честно, ясно и понятно — она всегда хотела, чтобы именно таким было общение между ними.

— Тебе следует начать с «карма — злая сука» или «что посеешь, то и пожнешь». — Финн выглядел так, словно приготовился к нападению: плечи расправлены, подбородок выставлен вперед.

— Итак, давай уточним, недавно ты понял, что твоя мечта и то, чего многие ожидают от тебя, не то, что ты хочешь?

Он кивнул, настороженно глядя на нее.

— Я почти так же объяснила тебе причины своего отъезда, и ты их не принял. Ты вел себя, как будто это было возмутительно, и не принял мое объяснение.

Хейл ждала его ответа.

— Тем вечером я облажался, — мягко сказал он. — Не знаю почему, но, когда дело касается тебя, я не могу ясно мыслить. Я отреагировал не так, как следовало. Прости меня, Хейл.

— Я, блин, рухнула на пол и рыдала, когда ты ушел тем вечером, — закричала она.

От ее слов он поморщился.

— Я надеялась, Боже, я даже не знаю, на что надеялась. — Ее ногти впились в ладони — так крепко она сжала кулаки. — Я рассказала тебе свои тайны. Я показала тебе уродливые, страшные части себя. — Она отвернулась, борясь со злыми слезами. — Ты должен был понять, Финн.

— Я не справился, устраивает? — заорал он.

— Ты не отделаешься так легко, Финн. Ты заставил меня нести этот груз слишком долго, и это лучшее, что ты можешь сказать? Я не справился?

Хейл хотелось спрыгнуть со стола и сбить его на пол.

—

Я... Я упустил это поначалу, окей? — Он снова начал ходить туда-сюда. — Много лет я хотел услышать причины твоего ухода. Мне хотелось разорвать тебя на части, потому что я был уверен, что ты не сможешь заставить меня понять. Боже, я ненавижу, что сделал это. — Он двинулся в ее сторону. — Я носил в себе весь тот гнев и боль, и даже когда я думал, что они угасли, кто-нибудь напоминал мне и они возвращались.

— Ты застрял в прошлом.

Она поняла, догадалась некоторое время назад: пострадала его гордость.

— Господи, Хейл, я столько времени потратил на злость, когда мне следовало отпустить. — И снова его рука взлохматила волосы. — Я всегда считал себя хорошим человеком, умным, но я не такой.

Он выглядел таким потерянным.

— Финн…

Она хотела поделиться с ним одной из первых вещей, которым научилась у психолога: всегда больно осознавать, что то, что ты считал правдой, ею не является.

— Ты должна ненавидеть меня, — сказал он ей.

Хейл соскользнула со стола и шагнула к нему, легко обхватила его бицепс.

— Нет, эти слова никогда не приходили мне в голову. — Она отпустила его руки. — Видишь ли, я знаю, как больно бывает, когда понимаешь, что правда оказывается другой, чем ты представлял себе, и страдает твоя гордость. Поверь, со мной такое случалось много раз. Я вижу, что сейчас тебе больно. Если я тебе нужна, то я здесь. Ты хороший человек, просто глупо вел себя в отношении некоторых вещей.

Финн прикоснулся своим лбом к ее и легко положил руки ей на талию.

— Хейл, ты выносишь мне мозг. Только я подумаю, что разгадал тебя, как ты меня удивляешь.

— Иногда я сама себя удивляю, — тихо хмыкнула она. Она подвела его к столу, выдвинула один стул и нежно толкнула Финна на него. — Говори, а я буду слушать.

Она секунду смотрела на него, а потом вернулась на свое место на столе.

— Почему ты это делаешь? — Он удивленно поднял брови.

— Я устала цепляться за боль и прошлое. Я действительно хочу жить дальше. Хочу этого для нас.

Было страшно признаться, но да, ей стало легче, когда она сказала это вслух.

— Господи, Хейл. Я даже не знаю, с чего начать.

Он откинулся назад на стуле. Должно быть, ему показалось, что стул сейчас опрокинется, потому что Финн резко подался вперед всем телом, чтобы помешать этому.

Хейл рассмеялась, увидев выражение его лица.

— Это не смешно, я думал, что разобью голову.

Он присоединился к ее смеху.

— Может, это вправило бы тебе мозги, — поддразнила она. — Серьезно, я ненавижу эти стулья. Они слишком легко двигаются. Это выводило всех из себя, потому что на собраниях я не могла сидеть спокойно. Однажды босс отчитал меня за то, что я слишком много ерзаю, так что после этого я выходила после собраний с затекшими мышцами из-за попыток сидеть смирно.