Только звезды нейтральны
Шрифт:
– Теперь как быть с Талановым, товарищ адмирал?
– Никак! Сегодня мы все сказали ему в глаза. Я Думаю, он понял. Очередное воинское звание нужно задержать, и пусть служит дальше…
– Прикажете наложить взыскание?
– Не торопитесь. Без взысканий воспитывайте в людях честность и сознание воинского долга. Все мы не ангелы, живет в нас добро и зло. Одно поддерживать, другое убивать - наша с вами забота…
Доронин больше ни о чем не спрашивал. Когда машина остановилась у дома Максимова, Доронин вышел, попрощался и продолжал путь…
13
Порой
– Что, под конвоем привели?
– Почти. Я было домой собрался…
– Скоро придется забыть о доме. Сюда перекочуем, Иван Петрович. Всерьез и надолго.
– Будет приказано - перекочуем, - невозмутимо ответил Доронин.
Максимову не терпелось поделиться новостями, но прежде спросил о Таланове.
– Ходит молчаливый, переживает… - сказал Доронин.
– Что и требовалось доказать… Продраили за дело. Будет помнить. Эх, воспитание, воспитание… Начинается оно с колыбели - и до самой гробовой доски…
Доронину хотелось поскорее узнать, что в Североморске, по какому поводу вызывали командира соединения, и он робко заговорил:
– Как ваша поездка, товарищ адмирал? Максимов сразу оживился.
– Больше не буду таить, - сказал он и по привычке положил руку на плечо Доронину.
– Все решено! Пойдем с вами на полюс! Задача нам поставлена, прямо скажу… Даже не одна - две задачи. Ракетная стрельба с полюса…
Доронин кивал понимающе.
– А дальше вот какая загвоздка. Вторая половина задачи совсем для нас с вами непривычна. Нам поручают установить на полюсе автоматическую метеостанцию.
– Но этим же занимается полярная авиация, - заметил Доронин.
– И авиация, и флот. Вы представляете - тысячи километров ледяной пустыни… Сколько таких станций требуется, чтобы иметь полную картину погоды в Арктике и на всем протяжении Северного морского пути?! Вы скажете, на то есть дрейфующие станции. Правда, есть. Но это стоит не дешево… А риск? А человеческие жизни?! Если треснула льдина - можете представить, во что обходятся спасательные работы. Автоматическая метеостанция - разумная штука. Установили ее - и никаких забот… Стоит она целый год, по нескольку раз в сутки передает сведения насчет силы ветра, влажности и прочее такое… Треснет льдина, погибнет аппаратура - тоже беда невелика…
– Так что же, к нам прикомандируют метеорологов?
– В том-то и дело, что нет! Все надо выполнить своими силами.
Доронин провел ладонью по лицу. Редко он бывал так озадачен.
– А у меня есть еще одна коварная мыслишка… - с таинственным видом сообщил Максимов.
– Хотелось бы заснять старт ракеты и кинопленку приложить к отчетным
– Как же! Лейтенант Кормушенко.
– Кормушенко?
– удивился Максимов.
– Заправский кинолюбитель, со своими фильмами. Если хотите, можно посмотреть.
– Ну что ж, предположим, Кормушенко. Да что же мы с вами стоим… Прошу, садитесь, в ногах правды нет.
– И первым сел в кресло.
– Вам понятна суть?
– Так точно! Значит, придется высаживать людей на лед?
– Придется. Ледовый десант. Готовьте трех человек наверняка и резерв на всякий случай.
– Товарищ адмирал, сколько времени им придется пробыть на льду?
Максимов задумался.
– Трудно сказать. Задание рассчитано на несколько часов. Но кто знает… Обстоятельства… Во всяком случае, будут приняты все меры безопасности. Получим специальное снаряжение, средства связи. Авиаразведка даст полную картину этого района. Случись что, - Максимов повернулся к карте, висевшей во всю стену, и указал на маленький кружочек, - здесь поблизости наша дрейфующая станция с вертолетами. Они будут в готовности.
…Часы показывали за полночь. В каюте Максимова горел свет и не умолкали голоса. Двое советовались, обсуждали, что предстоит сделать, и, казалось, перед ними вставал тот, теперь уже недалекий, день.
14
Геннадий, по заданию Таланова, писал отчет о походе. Позвонил телефон, он взял трубку и узнал голос командира корабля.
– Есть!
Отложив в сторону бумагу, поднялся, надел пилотку и быстро зашагал через отсеки.
После похода командир ни разу с ним не говорил. Виделись часто. На корабле иначе невозможно. Всякий раз Доронин проходил мимо и, казалось Геннадию, делал вид, что не замечает его. Лейтенант думал, что всему виной история, приключившаяся в походе. Не без опаски шел он в центральный пост. Но командир встретил его просто, усадил на диванчик и сел рядом:
– Послушайте, штурман, вы как-то хвастались своим кинолюбительством. Какие фильмы вы могли бы показать личному составу?
Все передумал Геннадий, только в голову не приходило, что его невинное занятие может представить интерес.
– Будни училища… Московский Кремль… Путешествие в Крым…
– Они у вас в каком состоянии?
– Могу показать.
– Так вот, бывают кинофестивали международные, всесоюзные, городские, районные… Мы устроим корабельный фестиваль, - весело сказал Доронин.
* * *
Через несколько дней Геннадий привез на корабль катушки с фильмами и проекционный аппарат.
Была суббота. Личный состав освобождался после обеда. С утра разнеслась весть - будут показывать любительские фильмы, и нашлось много желающих посмотреть творчество лейтенанта Кормушенко.
В Ленинскую комнату береговой базы моряки набились битком.
Геннадий повесил экран, установил проекционный аппарат, подвел шнур и все время смотрел на пол, беспокоился: вдруг кто-нибудь ногой заденет за шнур - и прервется демонстрация.