Только звезды нейтральны
Шрифт:
Заправил пленку в аппарат и ждал. Осталось погасить свет и пустить механизм. В это время с шумом и грохотом внесли несколько кресел.
– Для кого?
– поинтересовался Геннадий.
– Командование прибудет, - сообщил старшина и тут же исчез.
Вскоре открылась дверь, послышался голос все того же старшины: «Смирно!» - и Геннадий увидел контрадмирала Максимова, начальника штаба Южанина, командира корабля и еще нескольких старших офицеров. Они прошли вперед, заняв приготовленные места. Геннадий с опаской
Максимов дал сигнал начинать.
Нажата кнопка, зарокотал моторчик, на экране поплыли здания, замелькали обычные картины жизни училища: лекции, занятия в кабинетах, библиотека, музей истории подводного плавания. Ничего примечательного. И лишь когда появился курсант в обнимку с девушкой, среди зрителей началось движение…
Временами на экране вообще ничего нельзя было разобрать, и какой-то матрос, под общий смех, воскликнул: «Египетские ночи».
Другие фильмы - о Кремле и путешествии в Крым - оказались куда интереснее, особенно для тех, кто не видел этих мест.
Следя за медленно вращающимися катушками проекционного аппарата, Геннадий не упускал из вида спины Максимова, командира корабля и остальных офицеров и думал об одном: нравится или нет? Ничего было не понять: они как будто приросли к креслам, сидели неподвижно.
Все сошло благополучно, неудачных кадров в фильмах оказалось меньше, чем думал Геннадий, да и лента ни разу не оборвалась. Когда окончился сеанс и вспыхнул свет, раздались аплодисменты. Геннадий услышал первую похвалу от Пчелки:
– Товарищ лейтенант, поздравляю! Здорово!
– сказал мичман, протянув ему руку.
Моряки окружили Геннадия, занятого перемоткой лент. Максимов и командир корабля выходили молча, о чем-то переговариваясь. На Геннадия, с его хозяйством, даже не обратили внимания.
Он сложил аппарат в футляр, упаковал фильмы и в одиночестве побрел к автобусу.
* * *
Вера сразу заметила, что он расстроен:
– Ну как прошел твой фестиваль? Геннадий махнул рукой:
– Кажется, начальству не понравилось. Черт дернул меня заикнуться о своем доморощенном кино…
– Они тебе сообщили, что не понравилось, или это твоя догадка?
– Нет, я так думаю.
– Опять ты со своей мнительностью… Думал, сразу после сеанса тебе начнут расточать комплименты?!
– Не комплименты. Хоть бы сказали что-нибудь, а то прошли мимо - ноль внимания, фунт презрения. Ясно, не понравилось…
– Ничего не известно. А если даже не понравилось, тебе за это голову не снесут.
–
– Вот мы сейчас будем раскладывать кубики. Правда, доченька?
Таня подняла голову и захлопала в ладоши: составлять из кубиков кошек, собак и особенно жирафа было для нее самым большим удовольствием.
* * *
В понедельник Геннадий явился на службу и услышал по радиотрансляции:
– Лейтенанта Кормушенко к командиру корабля. Вошел в каюту. Командир отложил в сторону карты и жестом пригласил садиться.
Потом он озабоченно потер лоб и, пристально взглянув на Геннадия, предупредил: все, что он узнает сейчас, пока должно остаться в тайне. И начал рассказывать о большом походе, намеченном на ближайшее время.
– Я не могу назвать район, куда мы пойдем. Одно скажу: пойдем далеко. Будем плавать подо льдами.
И на лед должны высадиться. Вот тут-то и предстоит вам работа.
– Снимать придется?
– догадался Геннадий.
– Не только. Если вас высадят на лед, не растеряетесь?
Он посмотрел Геннадию в глаза. Геннадий пожал плечами.
– Наверное, нет. Смотря, что там нужно делать?
– спросил он нетерпеливо, ожидая подробностей.
Доронин встал, прошелся по каюте раз-другой и остановился перед Геннадием, высокий, лобастый, провел ладонью по голове и неторопливо, почти слово в слово, повторил то, что узнал от Максимова насчет установки автоматической метеостанции и киносъемки.
– Вам все придется выполнять своими силами, - заключил он.
– Установить станцию и произвести съемку старта ракеты…
– С моим любительским киноаппаратом может ничего не получиться, - засомневался Геннадий.
– Наивный вы человек! Дадут аппаратуру, какая вам и не снилась… Кроме того, вам будут приданы еще два человека из рядового или старшинского состава. Подумайте сами, кто, на ваш взгляд, необходим. Я доложу адмиралу, он рассмотрит предложение и решит. Имейте в виду, пока никому ни слова… - повторил он.
Геннадий вышел из каюты и направился в штурманскую рубку. Появилась масса вопросов, и прежде всего хотелось понять: почему решили ему дать такое поручение? Ведь есть на корабле другие офицеры, более заслуженные, опытные? А кого же взять с собой? Пчелка бы подошел!… Только разве его отпустят? Впрочем, имеется же у него помощник, дублер. А вторым надо конечно же взять Голубева!… Есть у него какая-то отягощенность в характере, в поступках, в мыслях. Но в то же время верный, преданный паренек.