Толкователь болезней
Шрифт:
— Мы зовем их хануманы, — сказал господин Капаси. — Их здесь много.
В этот миг одна обезьяна выскочила на середину дороги, и гиду пришлось резко затормозить. Другая прыгнула на капот и тут же соскочила. Господин Капаси дал резкий гудок. Дети пришли в восторг, издавая изумленное «у-у-у» и закрывая лица руками.
— Раньше они видели обезьян только в зоопарке, — объяснил мистер Дас.
Он попросил господина Капаси остановиться, чтобы сделать фотографию.
Пока мистер Дас настраивал объектив, миссис Дас достала из соломенной сумки бутылочку бесцветного
Девочка протянула руку:
— И мне! Мамочка, и мне!
— Отстань, — проговорила миссис Дас, дуя на ноготь и слегка отворачиваясь от дочери. — Ты мне все размажешь.
Тина принялась расстегивать и застегивать на кукле передник.
— Готово, — сообщил мистер Дас, надевая на объектив крышку.
Машина понеслась по бугристой пыльной дороге, отчего пассажиры то и дело подскакивали на сиденьях, но миссис Дас продолжала красить ногти. Чтобы автомобиль не трясло на кочках, господин Капаси сбавил скорость. Когда он протянул руку к рычагу коробки передач, мальчик на переднем сиденье отодвинул свои голые коленки, чтобы они не мешали водителю. Господин Капаси заметил, что кожа у этого ребенка светлее, чем у брата с сестрой.
— Папа, а почему в машине руль с другой стороны? — поинтересовался мальчик.
— Здесь все так ездят, дурень! — отозвался Ронни.
— Не называй брата дурнем, — сказал мистер Дас. Он повернулся к господину Капаси. — В Америке ведь… Их это сбивает с толку.
— О да, я знаю, что у вас руль слева, — ответил господин Капаси. Они приближались к подъему на дороге, и водитель снова повысил скорость, как можно осторожнее переключив передачу. — Видел в «Далласе».
— Что такое «даллас»? — спросила Тина, стуча теперь уже раздетой куклой по сиденью господина Капаси.
— Это название сериала, — объяснил мистер Дас.
Такое впечатление, что они не родители, а старшие брат и сестра, думал господин Капаси, когда проезжали мимо ряда финиковых пальм. Как будто им оставили детей всего на пару часов; трудно представить, что эти двое изо дня в день отвечают за чью-то жизнь. Мистер Дас постукивал по крышке объектива и по обложке путеводителя и изредка проводил ногтем большого пальца по обрезу брошюры, издавая скрипучий звук. Миссис Дас продолжала заниматься маникюром. Очки она не снимала. Время от времени Тина снова просила покрасить ей ногти, и в конце концов мать мазнула лаком по ногтю девочки, после чего убрала бутылочку в соломенную сумку.
— А что, разве кондиционера в машине нет? — спросила она, дуя на свежий лак. Ручка стеклоподъемника со стороны Тины была сломана, и окно не опускалось.
— Хватит жаловаться, — сказал мистер Дас. — Не так уж и жарко.
— Говорила тебе: возьми машину с кондиционером, — продолжала миссис Дас. — Неужели нельзя было доплатить несколько поганых рупий, Радж? Пожалел лишние пятьдесят центов?
Такой выговор господин Капаси слышал в американских телепрограммах, но в «Далласе» говорили иначе.
— Господин Капаси, а вам не надоедает каждый день показывать туристам одни и те же места? — полюбопытствовал мистер Дас,
Господин Капаси затормозил на обочине, а мистер Дас сделал фотографию босого мужчины с грязным тюрбаном на голове, сидевшего на груженной дерюжными мешками телеге, которую тащили волы. И человек, и животные выглядели истощенными. На заднем сиденье миссис Дас, выглянув в окно, смотрела на небо, где проносились друг за другом почти прозрачные облака.
— Наоборот, я с нетерпением жду каждой экскурсии, — сказал господин Капаси, когда они продолжили путь. — Храм Солнца — одно из моих любимых мест. Мне это в радость. Туристов я вожу только по пятницам и субботам. А на неделе у меня другая работа.
— Правда? Какая? — осведомился мистер Дас.
— В лечебнице.
— Вы врач?
— Нет, я работаю переводчиком у врача.
— А зачем врачу переводчик?
— У него есть пациенты, которые говорят на гуджарати. Мой отец был гуджаратцем, а многие люди здесь не знают этого языка. Врач тоже. Поэтому он попросил меня переводить жалобы больных.
— Как интересно! Никогда ничего подобного не слышал… — пробормотал мистер Дас.
Господин Капаси пожал плечами:
— Обычная работа.
— Это так романтично, — мечтательно произнесла миссис Дас, нарушая длительное молчание. Она сняла свои розовато-коричневые очки и надела их на голову, как тиару. Господин Капаси впервые встретил в зеркале заднего вида дремотный взгляд ее тусклых маленьких глаз.
Мистер Дас повернул к жене голову.
— Что же тут романтичного?
— Не знаю. Что-то в этом есть. — Она пожала плечами, на мгновение сдвинув брови. И приветливо предложила: — Хотите жвачку, господин Капаси? — Она покопалась в соломенной сумке и протянула гиду подушечку в бело-зеленой полосатой обертке. Господин Капаси положил угощение в рот и ощутил резкий сладкий вкус.
— Расскажите о вашей работе подробнее, — попросила миссис Дас.
— Что именно вас интересует, мадам?
— Не знаю… — Она снова пожала плечами, пережевывая воздушный рис и слизывая горчичное масло с уголков рта. — Например, как обычно проходит прием. — Она откинулась на сиденье, подставив голову лучам солнечного света, и закрыла глаза. — Я хочу представить, как это выглядит.
— Хорошо. На днях пришел человек с болью в горле.
— Он много курит?
— Нет. Это любопытный случай. Пациент жаловался, что ему кажется, будто в горле застряли длинные соломины. Я сказал об этом врачу, и тот прописал нужные лекарства.
— Круто.
— Да, — после некоторого колебания согласился господин Капаси.
— Так эти больные полностью зависят от вас, — проговорила миссис Дас медленно, словно размышляла вслух. — В каком-то смысле даже больше, чем от врача.
— Ну что вы! Как это возможно?
— Ну, допустим, вы можете сообщить врачу, что он чувствует в горле не соломины, а жжение. Пациент не узнает, что именно вы сказали доктору, а врач не узнает, что вы не так перевели. Это огромная ответственность.