Толковая Библия. Том 6

Лопухин Александр Павлович

8

"Вот и я против тебя" — любимое выражение Иезекииля. Речь возвращается к ед. ч. (разумеется ближайшим образом Иерусалим), только не к 3 лицу, а ко 2. — "Я Сам". Эмфатическое (для усиления мысли) повторение. "Это Я, которого вы считали заснувшим, но который всегда царит и карает грех" (Трошоп). "Суд. пред глазами язычников" (ср. Иер. I:15), между прочим, чтобы они увидели в этом доказательство Божественного правосудия. "Позднейшие Иудеи проявляют опасение, как бы не стать позором для безбожников, и их постоянная молитва к Богу, например, в некоторых псалмах, чтобы Он милостиво оберег их от злорадства последних. Иезекииль не испытывает этого опасения за свой народ; он напротив пригвождает его к

позорному столбу, как будто не связан с ним никакими узами" (Бертолет); до того у него Бог — все.

9

Неслыханному безбожно будет соответствовать неслыханное наказание. Здесь весьма ощутительно видно, насколько для пленников была чем то неслыханным гибель нации. Для завоевания Иерусалима и вавилонского плена здесь кажется слишком сильное выражение (по-видимому, противоречащее Мф. XXIV:21); можно разуметь разрушение Иерусалима при Тите и Адриане; и едва ли этому последнему пониманию может мешать соображение, что иудеи тогда не были уже народом Божиим и что они наказывались тогда за новый уже грех — отвержение Мессии (Клифот, Das Buch Ezechiels Prophet, 1864-1865, на это место), народ и грех его нельзя так дробить по эпохам.

10

Этою ужасною противоестественностью тем, которые не останавливаются перед нарушением самых основных требований естественного нравственного закона, грозит и Лев. XXVI:29; Втор. XXVIII:53; но здесь угроза отягчается еще последними словами: "сыновья будут есть отцов". Подобное уже имело место при осаде Самарии (4 Цар. VI:24-29) и вероятно, это не простая гипербола при опасении ужасов вавилонской осады Иерусалима в Плаче II:20; IV:10; Вар II:8; Иер. XIX:9. "Можно разуметь и римскую осаду" (блаж. Иероним). — "Я весь остаток твой, т. е. уцелевшее от осады, развею". Такая же метафора в XII:14; XVII:21; cp. Иep XLIX:32, 36.

11-17

Наказание Иерусалима описывается ближе, в его исполнении, под все повторяющимся уверением, что не Иезекииль, а Господь так говорит; это делается в трех различных тирадах, которые отделяются друг от друга через столько же раз повторенное: "Я Господь изрек сие" (ст. 13, 15 и 17).

11

Жизнью Своею Господь клянется (самая торжественная из клятв; ср. Чис. XIV:21, 28; Втор. XXII:40), что за беззакония Иерусалима, главное из которых было осквернение храма (начатое Манассиею) мерзостями (д. б. идолы) и гнусностями (м. б. культа их; подобно этому в VI гл. главным грехом Израиля считаются "высоты" с их идолослужением) с Иерусалимом поступлено будет без столь обычного для Бога снисхождения. "Умалю", букв. "отвергну" (слав. "отрину") или тебя, или от тебя ("отверну") глаза Мои, чтобы каким-нибудь не проснулась жалость к тебе.

12

Служит объяснением 2 ст., в котором, впрочем, нуждался в объяснении только первый член: он здесь раздваивается (язва и голод), благодаря чему получается 4 кары; если они делятся на 3 группы (у LXX 4), то основанием для такого деления служит то, что первая треть погибает в городе, вторая в ближайших окрестностях города, а третья — вдали, в плену. Голод, язва и меч выступают часто у Иезекииля (VI:11 и д. VII:15; XII:16), как 3 кары Божии; к ним часто присоединяется в качестве 4 кары дикие звери (ст. 17; XIV:21; XXXIII:27); эти же кары таким же образом исчисляются Иеремией (18 раз) и клинообразными надписями (Мюллер, Ez. — Studien, 58-62). — "Обнажу меч" — ст. 2.

13

Сильно выраженный антропоморфизм. Пророк и сам явно заражается негодованием Господа и речь его здесь достигает высшей степени гневного пафоса. "И узнают" — уцелевшие, т. е. третья из указанных в 12 ст. частей. "И узнают, что Я Господь говорил". — Любимое выражение Иезекииля, не встречающееся у других пророков.

14-15

Возвращаются естественно от судьбы пленников к судьбе опустошенного

города дальнейшим развитием данных 8 и сл. стихов. Страна обратится в пустыню, сравнение с которой будет обидно для всякой земли. — "Примером" наказания, который научит другие народы не грешить. — "Ужасом" перед великими бедствиями, которые постигнут Иерусалим.

16-17

Дальнейшее развитие 15b; ст. 16а продолжает даже конструкцию 15 ст., которая затем анаколутически (без соблюдения закона о последовательности мыслей) обрывается. Угроза исчерпывается повторением еще раз указанных в 12 ст. наказаний, но с усилением выражений и добавлением одной новой кары, благодаря чему получается так знаменательное для данного случая число 4; ср. XIV:21 и I:5. Замечательно, что голод выступает в качестве наибольшего бедствия, перед которым отступает назад и меч неприятельский, что соответствовало действительности. Обращает внимание смена 3 л. мн. ч. сначала на 2 л. мн. ч., а затем на 2 л. ед. ч. То, что переписчики не смущались этим и не пытались исправить, Бертолет объясняет тем, что для них связь единичного с целым и олицетворение народа и общества лежало глубже в крови, чем мы в новейшее время можем понять; для них народ и общество построились гораздо менее из отдельных личностей, чем эти последние получали право на существование через свою принадлежность к народу и обществу. Об ужасе перед дикими зверями, являвшимися следствием военного опустошения, очень часто говорится (ср. особ. 4 Цар. XVII:25; Исх. XXIII:29; Втор. XXXII:24; Лев. XXVI:22). "Доказательство, что культура св. земли во все времена оставалась относительной. Бросается в глаза сопоставление язвы и крови, так как последняя явно не есть проливаемая мечом (ср. XIV:19, 17); между тем выражение едва ли имеет патологическую подкладку ("кровяной нарыв"), а скорее только аллитерация (постановка рядом слов с одинаковыми буквами в начале, по-евр.: девер — дам) и м. б. присловье" (Бертолет).

Глава VI. Пророчество на страну

1

В IV и V гл. пророк имел в виду ближайшим образом город; теперь он переходит ко всей стране (а в VII гл. к царству), чтобы представить вину и наказание в дальнейшей связи. Осквернение храма идолослужением стоит в связи с служением на высотах, которое получило широкое распространение по всей стране (ст. 3) и может быть искоренено только совершенным опустошением ее (ст. 6) и уничтожением ее населения (ст. 5 и 7); только когда все эти святилища с их языческими изображениями падут (ст. 4) и идолопоклоннический народ будет повержен прямо перед своими идолами (ст. 7); лишь тогда сломлено будет упорство тех немногих из Израиля, которые уцелеют во всемирном рассеянии (ст. 8-9) и хотя они придут к сознанию, что проповеданный пророками Иегова — один истинный Бог (ст. 10). Вот что готовится стране Израилевой.

С гневным смехом и нескрываемым негодованием может пророк смотреть на поведение народа: этому поведению Иегова скоро положит конец (ст. 11-13); густо населенная земля обратится в пустыню, которая раскинется на необозримое пространство (ст. 14).

2

Палестина, особенно Иудея — гористая страна, почему пророк, живший в вавилонской низменности, любить называть ее "горами Израилевыми", ср. XIII:17 и др. Но это название имеет для пророка еще и совершенно особое значение: на горах стоят ненавистные ему алтари высот.

3

Если пророк требует от гор выслушать слово Господне, то это больше, чем риторическая фигура: уже пророк Исаия привносит неодушевленную природу в религиозное рассмотрение — "Лощины", букв. "потоки", т. е. русла потоков, временами высыхающих, так многочисленны в Палестине и ныне там известные под именем вади. "Присоединение к горам долин имеет целью обнять всю страну (ср. XXXII:5-6 и др.); но, кроме того, здесь, как в обращении к горам, имеется в виду идолопоклонническое назначение долин; в этом отношении особенно известна была долина сынов Енномовых (Иер. VII:31, XXXII:35); долины были покрыты деревьями и рощами, под тенью которых совершалось особенно служение Астарте. — "Меч" — войну. — "Высоты", "бамот" — terminus technicus; место каких-то особых культов; см. Иер. VII:31. Взгляд на них Иезекииля полнее изложен в XX:27-29.