Толковая Библия. Ветхий Завет. Книги пророческие
Шрифт:
13. Пророк говорит о тех благах, которыми будет наслаждаться Израиль по восстановлении скинии Давидовой. Пророк предвозвещает чрезвычайное обилие плодов; вследствие которого не будет уже обычного перерыва между полевыми работами («пахарь застанет жнеца» и пр.), виноградный сок потечет прямо с гор, покрытых виноградниками, а холмы, на которых пасутся стада, покроются такой обильной растительностью, что с них как бы потечет молоко. Вместо слов пахарь застанет еще жнеца в славянском читается: «и постигнет жатва объимание винограда»: LXX пропустили слово choresch пахарь, а оборот bemoscheh hazzarah перевели свободно ' , поспеет виноград во время посева. Образные выражения подлинника в конце ст. 13-го LXX-ю упрощены; отсюда в слав. читаем: «и искапают горы сладость, и вси холми насаждени будут».
14. И возвращу из плена народ Мой, Израиля, и застроят опустевшие города и поселятся в них, насадят виноградники и будут пить вино из них, разведут сады14–15. Пророк возвещает восстановление городов, возрождение прежней спокойной жизни и полной безопасности от врагов. Пророчество Амоса о восстановлении скинии Давидовой и ниспослании благ народу Израильскому некоторыми комментаторами (Кирилл Ал., Феодор М., Калмет) понимается как предсказание о возвращении из Вавилонского плена и о временах Зоровавеля. В частности, пророчество о том, что Израиль овладеет некогда остатком Едома, исполнилось, по мнению Калмета, в факте подчинения Едомлян Иудеям при Гиркане (И. Флавий, Древн. ХIII, 17). Но пророк в ст. 11–15 провидит излияние такого обилия благ, которого не было ни при Зоровавеле, ни тем более при Гиркане. Образ выражения пророка (ст. 11, 12) показывает, что он созерцает те же самые времена, которые подобными же чертами изображаются и у других пророков (Ис XI; Ос II:21–23), т. е. времена мессианские. В мессианском смысле рассматриваемое пророчество Амоса понималось ещё древними евреями, которые усвояли Мессии наименование bar naphilim, «Сын падших», заимствуя это наименование, очевидно, из ст. 11-го. В Новом Завете пророчество Амоса о восстановлении скинии Давидовой истолковано Ап. Иаковом в речи, произнесенной им на апостольском соборе в Иерусалиме (Деян XV:16–17). По объяснению апостола, Пророк предвозвещает обращение ко Христу всех языческих народов и образование из них народа Божия или Церкви, что и является, очевидно, восстановлением скинии Давидовой. Следуя апостолу, толковали слова пророка Амоса в мессианском смысле и церковные учители. По объяснению св. Иоанна Златоуста, восстановление скинии Давидовой совершилось в «воссоздании потомства Давида в Лице Господа Иисуса Христа, потомка Давидова по плоти и Царя нового духовного царства на земле» (Бесед. на Деян XV:16–17). По толкованию св. Ефрема Сирина, «скиниею Давидовою» пророк называет весь род человеческий, который низложен был преступлением заповеди и восстановлен от падения Христом, или Церковь. Блаж. Феодорит разумеет под восстановлением скинии воспринятие на Себя Спасителем человечества от семени Давидова. Ко временам мессианским должно относить и ст. 13–15, где идет речь о ниспослании восстановленному народу обильных благ. Самые выражения пророка в ст. 13–15 показывают, что речь его имеет не прямой характер и должна быть понимаема в духовном смысле. В законе обилие земных благ обещается, как награда народу за верность заповедям Божиим (Лев XXVI:3–6). Отсюда, обилие благ является для пророка символом духовного совершенства народа, святости его, образом тех духовных даров, которые будут ниспосланы на членов восстановленной скинии Давидовой или Христовой церкви. Церковные учители истолковывают и отдельные черты представленного пророком образа славного будущего духовного Израиля. «Пророк означает», говорит св. Ефрем Сирин в объяснении ст. 13–15, «божественные блага и небесные дарования, ниспосланные нам по воскресении Христовом. Горами называет здесь церкви, а сладостью преподаваемое в них учение. Холмами называет святые обители и отшельнические пещеры богочтецов, которые процветают в горах, упражняются в славословии». По объяснению св. Кирилла Ал., слова пророка о возвращении народа из плена и поселении его навсегда в своей земле (ст. 14–15) должно относить к дарованному Христом избавлению людей из плена диаволу и греху и вечную жизнь в Царстве славы. Выражение пророка в ст. 15-м и они не будут более исторгаемы из земли своей является пророчеством о Церкви Христовой, которую враги будут преследовать, но никогда не одолеют и не поработят. (Юнгеров, с. 201–202).
Профессор Киевской Духовной академии,
Магистр богословия, В. П. Рыбинский
О КНИГЕ ПРОРОКА АВДИЯ
Книга пророка Авдия представляет собою самое малое произведение ветхозаветной библейской письменности. Содержание ее составляет видение об Едоме. Сущность этого видения заключается в предсказании погибели Едому и возвещении спасения на Сионе. Пророк слышит, что уже послан вестник к народам с призывом вставать и выступать против Едома войною (1 ст.). Пророк созерцает, что Едом уже умален и находится в презрении (2), разорен и разграблен, — несмотря на неприступность скал, на которых он расселен (3–6), — и даже изгнан до границы (7). Прежние союзники Едома стали его врагами (7), мудрецы Едома истреблены (8), храбрецы поражены страхом и весь народ доведен до погибели (9). Причиной столь тяжкого падения Едома служит преступление его против Иуды, и именно вероломное отношение к братскому народу в день бедствия его (9–14). Но Едом является для пророка не только врагом Иуды, а и представителем боговраждебного языческого мира. Поэтому от суда над Едомом пророк обращается к суду над вcем языческим миром (15–21). В день суда все народы, по изображению пророка, «будут пить, проглотят, и будут как бы их не было» (16). Дом Исава, едомитяне, явятся тогда соломою, сожигаемою пламенем (18), а на Сионе будет спасение, дом Иакова получит во владение наследие свое (17, 19–20), и будет Царство Господа (21).
О лице пророка Авдия не сообщается никаких сведений ни в его книге, ни в остальной библейской письменности. Даже самое имя пророка некоторые авторы (Августин, Кюпер) склонны считать только псевдонимом, а не собственным именем пророка. Каких-либо серьезных оснований для этого, однако, нет. Но зато нет и оснований для того, чтобы отождествить Авдия, писателя пророческой книги, с каким-либо другим Авдием, упоминаемым в Библии (4 Цар I:13; 2 Пар XVII:7), или признать достоверность тех противоречивых сведений об Авдии, которые сообщаются в древней литературе.
Время жизни Авдия и происхождения его книги установить с точностью очень трудно, так как для этого нет необходимых данных. За неимением внешних свидетельств о кн. Авдия главными данными, на основании которых решается вопрос о происхождении ее, обыкновенно служат: 1) содержащиеся в ст. 10–14 указания на отношение Едома к Иуде во время взятия Иерусалима врагами и 2) факт близкого сходства пророчества Авдия об Едоме с пророчеством о том же народе Иеремии (XLIX:7–22). Но и эти данные таковы, что их можно наклонять в разные стороны. Во-первых, Иерусалим делался добычей врагов неоднократно: именно при Ровоаме (около 975–958) он был взят египетским фараоном Сусакимом (3 Цар XIV:26; 2 Пар XII:2–4, 9) при Иораме (около 889–882 г.) его взяли филистимляне и арабы (2 Пар ХXI:16–17), при Амасии (около 839–811) израильский царь Иоас (4 Цар XIV:13–17; 2 Пар XXV:23–24); при Иоакиме, Иехонии и Седекии город захватывали вавилоняне (4 Цар
Пророк называет бедствие Иерусалима, которое он имеет в виду, «днем» Иуды, т. е. днем роковым, днем страшной катастрофы. Иерусалим, по описанию пророка, был доведан до последней крайности, так что о нем бросали уже жребий (11). Судьба, которой подпал тогда Иуда, это та судьба, которая уготовляется в день суда всем языческим народам и между ними Едому (15–16), т. е. гибель. В таких чертах пророк мог изображать только завоевание Иудеи и Иерусалима Навуходоносором. Пророк Иезекииль, далее, прямо ставил в вину едомитянам то, что они предавали сынов израилевых в руки мечу, «во время несчастия их, во время окончательной гибели», что они глумились, говоря о горах израилевых: «опустели! нам отданы на съедение!» (Иез ХXXV:5, 12). В кн. Плач (IV:21) в вину едомитянам вменяется то, что они радовались и веселились о злополучии Иуды: «радуйся и веселись, дочь Едома, обитательница земли Уц! И до тебя дойдет чаша; напьешься допьяна и обнажишься». Наконец, в Пс CXXXVI:7 отношение едомитян к бедствию Иуды в день взятия Иерусалима характеризуется так: «Припомни, Господи, сынам Едомовым день Иерусалима, когда они говорили: разрушайте, разрушайте до основания его». Подобными же выражениями описывается поведение едомитян при завоевании Иерусалима и в 10–14 ст. кн. Авдия: «не следовало бы тебе злорадно смотреть — радоваться о сынах Иуды в день гибели их и расширять рот в день бедствия» (12).
Против изложенного понимания ст. 10–14 обыкновенно выставляют то возражение, что пророк в этих стихах не говорит о разрушении храма. Но ведь центром речи пророка является не завоевание Иерусалима, главным моментом которого было разрушение храма, а поведение едомитян во время этого завоевания. Поэтому упоминание о разрушении храма для пророка не являлось необходимым. Обращают также внимание (Корнели, Орелпи, Юнгеров) на то обстоятельство, что ни в ст. 10–14, ни далее пророк не называет по имени вавилонян и что вообще враги Иуды в ст. 10–14 у него называются неопределенным sarim, nachrim (ст. 11: «чужие», «иноплеменники»). В этом видят возражение против отнесения ст. 10–14 к завоеванию Иерусалима халдеями. Но ведь с таким же правом неопределенность названия врагов в рассматриваемых стихах можно считать возражением и против всякого другого понимания этих стихов. Если непременно должны быть названы халдеи, то должны быть названы и сирийцы, и филистимляне. По мнению Новака, халдеи не называются потому, что ко времени написания книги они сошли со сцены истории.
Возможно и другое объяснение: враги у всех пред глазами и слишком хорошо известны, чтобы их нужно было называть определенно. Во всяком случае, ни к какому другому моменту истории отношение Иуды и Едома ст. 10–14 так хорошо не подходят, как к моменту враждебных действий едомитян при взятии Иерусалима Навуходоносором. Поэтому 586 г., год взятия Иерусалима, есть время, ранее которого кн. Авдия не могла появиться (terminus a quo).
Кроме данных, заключающихся в содержании кн. Авдия, издавна для решения вопроса о времени происхождения ее привлекается еще, как замечено выше, факт близкого сходства видения Авдия об Едоме с пророчеством о том же народе Иеремии (XLIX гл.).
Вопрос об отношении между кн. Авдия и Иер ХLIX решается весьма различно. Из этого следует, что отношение между рассматриваемыми библейскими отделами трудно установить с совершенной бесспорностью. С наибольшим основанием, по-видимому, сходство между Авд и Иер XLIX можно объяснять предположением зависимости их от третьего более древнего источника. Во всяком случае, спорный факт близкого сходства Авд и Иер XLIX, особенно ввиду наибольшей ясности данных, заключающимся в содержании кн. Авдия, не может противоречить выводу о написании кн. Авдия после разрушения Иерусалима. Установить с точностью, к какому именно моменту послепленного периода должно приурочить составление кн. Авдия, за отсутствием ясных данных, невозможно. Если заключение канона должно отнести к эпохе Ездры и Неемии, то, значит, это время, т. е. половина V-го в. до Р. X. и является terminus ad quem кн. Авдия. Дальнейшее указание можно почерпнуть из содержания книги. Пророк говорит об окончательной погибели Едома, как о будущем. Но по аналогии с другими пророческими предсказаниями должно думать, что непосредственный повод для своей речи о будущей судьбе Едома Авдий заимствует из современных ему обстоятельств: таким поводом послужило пророку какое-либо опустошение Идумеи, совершившееся в его время. Пророк и рассматривает это опустошение, как предвестие и образ предстоящей Едому в будущем окончательной погибели. В эпоху выступления вавилонян и затем персов Идумея могла подвергаться разорению неоднократно, так как она неизбежно должна была втягиваться в войну вавилонян и персов с Египтом. Кроме того, c VI в. Идумея стала страдать и от нападений с юга, со стороны арабов, которые со временем совсем изгнали едомитян из их области и овладели в 312 г. Тирой. Одно из нападений арабских кочевых племен на Идумею и могло послужить поводом для речи Авдия.
Книга пророка Авдия, таким образом, принадлежала к отделу пророчества о судьбе иноземных народов. Народу с великими мировыми монархиями Ассирией, Вавилоном, Египтом Едом является народом, на котором более часто останавливалось внимание пророков (ср. Ис XXI:11–12; XXXIV:5–6; LXIII:1; Иep XLIX:7–22; Иез XXV:12–14; XXXV и др.). Этот незначительный, родственный евреям по происхождению народ, гордившийся мудростью, которою он издавна славился, надеявшийся на неприступность тех скал, по которым расселился, всегда был одним из самых жестоких и непримиримых врагов дома Иудина. Отсюда Едом для пророков является представителем мира, враждебного Царству Божию, и мысль о торжестве этого Царства у них соединяется с мыслью о поражении Едома и суде над ним (Ис XXXIV; LXIII:1). В раскрытии будущей судьбы Едома Авдий примыкает вообще к другим пророкам. Каких-либо особенностей в содержании книги нет. Блаж. Иероним, характеризуя кн. Авдия, справедливо замечает «это малый пророк по числу стихов, а не по мыслям». В изложении книги библиологи отмечают силу выражения, живость и чистоту еврейского языка (Чейк, Сельби, Баудиссин). Кондамен не без основания указывает и на то, что на протяжении всей книги Авдия применяется один и тот же приём употребления синонимических выражений и даже повторение одних и тех же слов (ст. 1–3, 11–14, 17–18). Кроме того Кондамен находит в кн. Авдия выдержанное от начала до конца строфическое построение. Эти черты изложения книги, а также развитие содержания ее дают основания отвергнуть попытки новых авторов (Новак, Марти, Велльгаузен) отрицать единство кн. Авдия и дробить ее на части, принадлежащие разным писателям и разным эпохам.