Толя Швеин и Святой
Шрифт:
– Спасибо.
«Интересно, – подумал Толя, повесив трубку, – когда же шеф зарабатывает деньги, если он все дни проводить в бассейне, бильярде, на курорте?..» Впрочем, глупый вопрос. Ответ на него спикеры дают уже в первой или второй лекции: «Чем больше твоё богатство, тем меньше тебе приходится работать. И наоборот – чем тяжелее ты трудишься, тем скромнее живёшь». «У по-настоящему богатых людей свободного времени в десять раз больше, чем у нас», – подумал Толя, ударяя затылком о глухую стену. – Интересно, какие мысли у них, когда они целыми днями расслабляются? Чёртово богатство – почему меня вообще это беспокоит?!.»
Прошло
– Вот он.
– Что это? А… – принимая конверт, шеф попытался сосредоточиться, но было видно, что он напряженно думает о чем-то другом. Он забросил конверт, даже не вскрывая, на диван. – От Олега?
– Нет, от Виктора Самуиловича.
«Блин, потратил три часа жизни на этот конверт, а он, оказывается, ему и не нужен», – разочарованно подумал Толя. Лишь теперь он понял, что ужасно хочет есть. Шеф начал энергично уплетать принесённые с собой суши. Его взгляд опять устремился в одну точку, он явно о чем-то раздумывал.
– Ладно, Леонид Викторович, – сказал Толя, – хороших выходных.
Он знал, что шеф завтра улетает куда-то в Европу. То ли Германия, то ли Австрия. «Хоть завтра, может, освобожусь пораньше. Пара поездок, и к обеду…»
– Стой.
Это было неожиданно. Толя обернулся. Шеф спешно утёр рот и махнул Толе, чтобы тот зашёл.
– Закрой дверь. Сядь.
Толя сел на диван и стал ждать. Живот стало тянуть протяжной болью – настолько шеф аппетитно поедал суши. Наконец, он отправил в рот последнюю и, усевшись в кресло напротив, сказал:
– Слушай, напомни, ты же у меня работаешь через Сёмика?
– Семён Кириллович меня привёл, да.
– Ага, ага… Мы с Сёмиком же когда-то… Короче, – шеф жестикулировал больше обычного, дёргался, менял позу, – будет спецзадание для тебя. Завтра едешь в Благодельск.
– Куда?! – Толя чуть не подпрыгнул. – Зачем?
– Ты там давно не был?
– Ну-у, со школы…
– Это сколько? – спросил шеф, с трудом скрывая безразличие.
– Семь лет скоро…
– Короче, это неважно. Я щас тебе расскажу, – шеф придвинулся ближе, опустив локти на кофейный столик между ними, – но ты обязан быть как могила, окей?
– Окей.
– Мы же с Сёмиком оттуда тоже, вот я и вспомнил, что ты там расти должен был…
Отец рассказывал, что познакомился с шефом, когда тот помог ему вытащить из каких-то кустов мотоцикл. Тогда ещё шеф был никаким ни шефом, а просто Лёнькой (отец и сейчас его так называл, но это уже не работало), и у него были веснушки и огромная, не по размеру рубашка, и куртка с надписью AС/DC, которой многие завидовали на провинциальной дискотеке, но главное – тогда он на короткое время стал папиным другом. Только потом почему-то Лёнька поднялся и стал ворочать миллионами, а папа никуда не поднялся, а всего лишь завёл дочь, потом встретил маму и усыновил Толю.
– Держи, вот деньги, – шеф не глядя вынул из кошелька пачку купюр и отдал Толе. Тот постеснялся считать сразу, но прикинул, что там могло быть тысяч тридцать. А может, и сорок. «Вот бы сорок, – подумал он, – премийка, командировка…»
– Завтра садись
– Часов пять…
– Садись на экспресс, – раздраженно сказал шеф, – есть же у них экспресс? И едь в Благодельск. А там…
Шеф взял паузу, которая наполнила полутёмную гостиную тайной, кремовый цвет кожаной обивки придал ей нуарный оттенок. Толя забыл и про голод, и про усталость. Азарт бил ему в виски, а деньги жгли руки, но шеф прищурился, словно взвешивая на невидимых весах цену слов, которые произнесёт. Потом вздохнул и сказал:
– А там найди этого святого, про которого говорят по интернету, и договорись мне об аудиенции. Понятно?
– Святого? – переспросил Толя.
– Ну да. А чего ты так таращишься?
– В смысле как святого? Не понимаю.
– Святой у вас… у нас в Благодельске завёлся. Творит чудеса, исцеляет, предсказывает. Это знак. Мне надо туда с сыном, – шеф говорил нервно, тряс ногой, как будто немного стеснялся собственных слов.
– А что с ним?
– Он… – шеф немного отшатнулся. Его взгляд стал спокойнее и холоднее. – А, ты же не знаешь. У моего старшего рак этого… неважно. В общем, болеет. Я уже во все клиники его возил, вот завтра в Мюнхен опять летим, но они… – он махнул рукой, встал, налил себе бокал виски. Потом налил и Толе.
Они молча чокнулись и выпили.
– Короче, хочу это тоже попробовать. Говорят, он вылечил уже нескольких – просто поговорили с ним, и на следующий день как новенькие. Я бы не… но это наш Благодельск, понимаешь?
– Понимаю, – ответил Толя, хотя не понимал.
– Если это совпадение, то я уж совсем ничего не знаю тогда… Короче, едь и выясни на месте, кто он и что, и почём. Так и спроси – сколько надо?
– За лечение?
Шеф мрачно кивнул. Толя почувствовал, что тот сам слабо верит в то, что говорит, но по тому, как он сжимал бокал, как смотрел в одну точку, было ясно, что спорить не надо.
– Ладно, Леонид Викторович, я всё выясню и позвоню Любе.
– Нет. Вот мой номер, – шеф дал ему личную визитку. – Звони мне напрямую. И никому не говори. Тайна, понимаешь? – он слабо улыбнулся. – Такие вещи в наших кругах лучше не обсуждать. Если кончатся командировочные, ты говори, – добавил он.
Толя вышел на улицу. Не болела голова, не хотелось есть, не было усталости. Он не очень хотел ехать в Благодельск, город детства… Но пачка (в ней оказалось тридцать три тысячи) приятно жгла карман, а главное – он наконец-то почувствовал, что это такое дело, после которого карьера мальчика на побегушках может превратиться во что-то большее.
Глава вторая
Толя чувствовал нарастающее возбуждение. Когда-то он дал себе обещание, что ни за что не вернётся Благодельск, но теперь чувствовал чуть ли не теплоту к этому месту. Казалось бы, дыра дырой, но именно благодаря ей появляется шанс подняться. Что ему заплатит шеф, если он устроит? А может, возьмёт в настоящие помощники? А может, начнёт поручать одни из тех заданий, с которых исполнителю причитается процент?.. Что-нибудь по экономической части – ведь, в конце концов, именно за карьерой экономиста Толя пошёл к нему после института… Воображение принялось рисовать перспективы, одну слаще другой.