Толя Швеин и Святой
Шрифт:
– Не пом-ню, – мужчина не взглянул на Толю, всё ещё тыкая грубым коричневым пальцем в монеты.
– Ну, э-э… Ладно, ты не слышал случайно про святого, который у вас тут появился?
– Свя-то-го? Н-нет, я таки-ми ве-щами не инте-ре-суюсь.
– ***, это че, стиль робота у тебя? Очнись! – Толя слегка коснулся его плеча, и мужчина резко вздрогнул, крепко сжал кулак с монетами и изумлёнными глазами уставился на парня.
Толе сделалось не по себе. Глаза собеседника постепенно наливались злобой,
– О-о, – выдохнул мужчина, и злоба медленно покинула его взгляд, оставив в глазах лишь пьяную пустоту, – спа-сибо. Долж-но хватить.
Толя даже не стал отвечать и повернулся к продавщице.
– А вы случаем не…?
– Молодой человек, вы покупаете? У нас тут не справочная! – бойко заявила она.
– Да ***! Что с вами со всеми тут?!
Несмотря на раздражение, Толя купил бутылку воды и вышел под серое мартовское небо. Оказалось, на улице сыпет мокрый снег, хотя ещё десять минут назад изредка пробивалось солнце.
«Это какой-то пи****», – написал он смс Лизе, но потом переделал последнее слово на «пипец». «Я в тебя верю», – ответила она через несколько секунд. «Круто». «Давай, зай, ты должен победить это задание, всё получится!».
Воодушевлённый Толя отправился в отдельный одноэтажный дом, стоявший чуть в стороне от двора, в тенистой липовой аллее. Здесь жил его друг детства Чапыгин. Перед домом стояла огромная красная Нива, которая когда-то принадлежала отцу Чапыгина, а с недавних пор (судя по фотографиям Вконтакте) стала собственностью самого Ильи. Впрочем, судя по развороченному капоту и торчащим наружу внутренностям, машина не скоро куда-либо отправится.
– Чапа! Ча-а-а-па-а! – закричал Толя, прямо как в детстве. Воспоминание о том, как он когда-то звал друга точно таким же именем и в точно таком же месте, развеселило его. Он заулыбался, позабыв даже о пронизывающим ветре. Но Чапа не выходил. Пришлось звонить в дверь.
– Привет, – сказал Чапыгин. – Картина маслом, *****, «Не ждали!».
– Ага. Привет.
Они пожали руки, потом даже коротко обнялись.
– Зайдёшь?
– Да уж. Погодка у вас пи***с Яковлевич тут, – заметил Толя.
– Ну а чо, в Москве не так, что ли? – спросил Чапа, пропуская гостя внутрь.
– Нет. Там тепло.
– Не п****. Только сейчас новости смотрел – такой же снег, как и тут.
– Ладно. Давно это ты новости смотришь, а, Чап?.. ***, ну ты и располнел… Точь-в-точь как батя стал!
Сходство с отцом у Чапы и впрямь стало поразительным. Он превратился из круглолицего румяного пацана в бугая, заросшего бородой, с неопрятными чёрными волосами и носом-картошкой. Пожалуй, только отсутствие седины отличало его от почившего Чапы-старшего.
–
– А где она?
– В смысле? – удивился Чапа. – Всё там же. Два метра под землёй.
– Как?! И мать тоже?!
– Ага. Перед тобой чистый, как слеза, сирота. Но я не унываю. Видишь?
Чапа показал Толе своё рабочее место: огромный дубовый стол, выглядевший таким же старым, как и полувековой дом, завален бумагами и книгами, но главное – увенчан аж тремя ноутбуками. Вероятно, именно ими Чапа и хотел похвастать.
– И на*** тебе три? В дотку рубишь?
– В ху****у. Это вы там в своей Москве рубите. Я тут серьёзным бизнесом занят, – Чапа уселся в грандиозное чёрное кресло перед столом и выудил из-под вороха бумаг какую-то книжку. – Во!
– А, Форекс. Ну, не намного дальше ушёл, – снисходительно сказал Толя, хотя внутренне похвалил друга.
– Иди в жопу. Чай будешь?
– Да.
Они выпили чаю на кухне.
– Пьёшь? – спросил Чапа, потянувшись за бутылкой, которая располагалась прямо на полочке над обеденным столом.
– Рановато ещё пить-то.
– Эм-м, дуешь, может?
– Да нет, ***, я вообще по делу!
– По какому это делу? У нас сюда приезжают только бухать и дуть. Ну и колоться. Весь класс, кто не уехал, сторчался либо сел, – Чапа хохотнул.
– А ты?
– А я деньгу зарабатываю. И в ус не дую. И **** я при этом вашу Москву. Как тебе раскладик?
– Неплохо.
– Неплохо? – переспросил Чапа, – П****то! – он стукнул по столу кулаком, поднимая фарфоровый звон. – Я бы так охарактеризовал!
Он говорил каждое слово весомо, неторопливо, по-отечески. Толя всегда любил Чапыгина за то, что от того веяло духом уверенности. Он и в классе был поэтому старостой, и единственным, с кем старались дружить все.
– Дело такое, Чап, тут у вас святой завёлся. Мне бы надо с ним поговорить. Подскажи, где он живёт?
– А, ты про Вадичку?
– Ну, наверное, про «Вадичку». Что это за имя-то такое?
– Да просто сначала появился какой-то бомж Вадик. Никто, в общем, и не заметил. Всем же по***. Тут и те, кто с жильём, как бомжи, а тут со стороны бомж приехал. Ну, короче по***.
– Да я понял. И?
– А пото-ом… ***, потом начался какой-то странный движ с ним, – Чапа улыбнулся, медленно расчёсывая густую чёрную бороду, – начали какие-то бабки шептать, что он, мол, будущее видит. И всякие вещи предсказывает.
– Ну, типа чего?
– Ну, типа, что Немцова грохнут, типа такого.
– Да ладно?!
– Прохладно! Я *** знает, Толь, я в этом не секу и не лезу в такие темы. По мне так это бред всё, сам понимаешь. Я человек математики.
– Давно ли? Еле тройбан получил, я помню.