Том 1. Дживс и Вустер
Шрифт:
— Это мистер Сельдинг, Макпалтус, — сказал я, в свою очередь бросая на него заговорщический взгляд, потому что привык отвечать любезностью на любезность. — Приехал посетить наши Палестины.
Он поклонился в пояс, хотя определить, где именно у него пояс не так-то просто.
— Добрый вечер, сэр.
— Он у нас погостит. Где мы его пристроим?
— Позволю себе предложить красную комнату, сэр.
— Решено, Селедка, ты будешь жить в красной комнате.
— Прекрасно.
— Я жил в этой комнате в прошлом году. «Колодцы глубже и церковные двери шире, но довольно и этой [76] », — вспомнил я присказку Дживса. —
76
…но довольно и этой — из трагедии Шекспира «Ромео и Джульета». Ромео: Мужайся, рана ведь не из глубоких. Меркуцио: Ну, конечно, колодцы глубже и церковные ворота шире. Но довольно и этой. (Акт 3, сцена 1. Перев. Б.Пастернака).
— Хорошо, сэр.
— И не могли бы мы после этого переговорить с вами в буфетной? — сказал я и бросил на него заговорщический взгляд.
— Разумеется, сэр, — сказал он и послал мне еще более заговорщический взгляд в ответ. Это было похоже на конкурс заговорщических взглядов.
Мне не пришлось долго ждать, и как только он появился в буфетной, я выразил свое восхищение тем, как прекрасно он играет свою роль. Я был покорен всеми этими его «хорошо, сэр», «разумеется, сэр» и поклонами в пояс. Я сказал, что даже Дживс не прочел бы текст с большей убедительностью, и он просиял от удовольствия и со скромным видом ответил, что перенял эти профессиональные ухватки от собственного дворецкого.
— Кстати, — спросил я, — где вы откопали эту фамилию — Макпалтус?
Он снисходительно усмехнулся.
— Это была идея мисс Уикем.
— Так я и думал.
— Она призналась мне, что всегда мечтала иметь дворецкого, которого зовут Макпалтус. Очаровательная юная леди. Такая веселая.
— Ей-то, может, и весело, — сказал я с горькой усмешкой. — А как насчет несчастных исполнителей ее гениальных планов, которым по ее воле выпадает судьба лягушки, раздавленной бороной? [77] Позвольте мне рассказать вам, что произошло после того, как мы с вами расстались.
77
…лягушки, раздавленной бороной — образ из стихотворения Р.Киплинга.
— Сгораю от нетерпения услышать.
— Тогда повесьте уши на ветви внимания и слушайте. Могу вас заверить, что я мастерски описал все перипетии моих приключений, не упустил даже самых незначительных подробностей. Он сопровождал мой рассказ многочисленными «О, Боже мой!», и, когда я закончил, долго прицокивал языком и сказал, что для меня все это должно быть весьма неприятно, на что я ответил, что слово «неприятно» как нельзя более точно передает впечатление, оставшееся у меня после описанных мною событий.
— Но, на вашем месте, я постарался бы придумать более убедительное объяснение вашего присутствия в комнате, нежели поиски мыши.
— Например?
— Ну, так с ходу трудно сказать.
— Но мне-то нужно было сказать как раз с ходу, — не без горячности возразил я. — Тут уж не до шлифовки диалогов и состыковки сюжетных линий, когда дама с лицом Шерлока Холмса застукала вас в спальне своего сына в позе, вызывающей в памяти последние минуты гибели «Титаника» — задранная кверху корма торчит из-под туалетного столика.
— Совершенно с вами согласен. Вот только…
— Что?
— Мне бы не хотелось задеть ваши чувства…
— Выкладывайте.
— Вы позволите мне быть с вами откровенным?
— Да, пожалуйста.
— Видите ли, я спрашиваю себя, разумно ли было доверять эту деликатную миссию столь молодому человеку, как вы. Я мысленно возвращаюсь к тому аргументу, который вы привели, когда мы обсуждали наш план с мисс Уикем. Вы сказали, что для этого предприятия требуется человек зрелый и опытный, а не молодой и неоперившийся, который к тому же в детстве никогда не блистал в игре «найди туфлю». Вряд ли вы станете оспаривать тот факт, что я человек зрелый, и к тому же в юные годы я отличался особенным искусством именно в этой игре. Помню, в одном из домов, куда я в детстве ходил во время рождественских праздников, хозяйка сравнила меня со щенком добермана-пинчера. Своеобразный комплимент, конечно, но именно так она выразилась.
Я взглянул на него «в немом оцепенении». Его слова можно было истолковать только одним единственным образом.
— Вы что же, решили сами обыскать его комнату?
— Именно это я и собираюсь сделать, мистер Вустер.
— Вот так компот!
— Никогда не слышал этого выражения прежде, но, если я его правильно понял, вы считаете мое поведение эксцентрическим.
— Нет, я бы так не сказал, но… вы отдаете себе отчет, какой опасности себя подвергаете? Вряд ли встреча с мамашей Артроуз доставит вам удовольствие. У нее взгляд, как у… как они называются, эти — со смертоносными взглядами? Василиски — вот как. У нее взгляд василиска. А вдруг она снова нагрянет в комнату и испепелит вас взглядом?
— Да, я учел такую возможность. Но, мистер Вустер, опасность как раз и придает моей миссии особую привлекательность. Кровь быстрее бежит в жилах.
— У меня так наоборот — стынет.
— Возможно, вы не поверите, но я думаю о предстоящем приключении с удовольствием.
— С удовольствием?!
— Да. Как ни странно это звучит, оно дает возможность вновь ощутить себя молодым. Как в те дни, когда я учился в приготовительной школе и частенько ночью тайком проникал в кабинет директора, чтобы полакомиться его печеньем.
Я вздрогнул и взглянул на него со жгучим интересом. Его слова вызвали глубокий отклик в моей душе, на сердце у меня потеплело.
— Печеньем?
— Он хранил его в жестянке на письменном столе.
— Вы в самом деле таскали печенье, когда учились в приготовительной школе?
— Это было много лет назад.
— Я делал то же самое, — сказал я и с трудом удержался, чтобы не воскликнуть «Брат мой!»
Он поднял кустистую бровь, и было видно, что на сердце у него тоже потеплело.
— Нет, правда? Подумать только! Я полагал, что это моя оригинальная идея, но, вне всякого сомнения, сегодня по всей Англии поколение, идущее нам на смену, занимается тем же самым. Значит, и вам довелось жить в счастливой Аркадии? А какое там было печенье? Мне обычно попадалось «Ассорти».
— Присыпанное розовым и белым сахаром?
— Совершенно верно, хотя иногда бывало и простое.
— А мне обычно доставался «Имбирный орех».
— Тоже очень вкусное, но я все-таки больше люблю «Ассорти».
— Я тоже. Но тогда приходилось брать то, что есть. И вас ни разу не застукали?
— С гордостью могу сказать, что нет.
— А я один раз попался. До сих пор ноет перед ненастьем.
— Да, не повезло. Бывает. Кстати, возвращаясь к задуманному мной предприятию: меня поддерживает мысль, что если случится худшее и меня обнаружат, мне, во всяком случае, не грозит полдюжины горячих по казенному месту, как это у нас тогда называлось. Так что можете смело доверить мне решение этой проблемы, мистер Вустер.