Том 1. Стихотворения 1906-1920

Цветаева Марина Ивановна

Инцидент за супом

— «За дядю, за тетю, за маму, за папу»… — «Чтоб Кутику Боженька вылечил лапу»… — «Нельзя баловаться, нельзя, мой пригожий!»… (Уж хочется плакать от злости Сереже.) — «He плачь, и на трех он на лапах поскачет». Но поздно: Сереженька-первенец — плачет! Разохалась тетя, племянника ради Усидчивый дядя бросает тетради, Отец опечален: семейная драма! Волнуется там, перед зеркалом, мама… — «Hy, нянюшка, дальше! Чего же вы ждете?» — «За папу, за маму, за дядю, за тетю»…

Мама за книгой

…Сдавленный шепот… Сверканье кинжала… — «Мама, построй

мне из кубиков домик!» Мама взволнованно к сердцу прижала Маленький томик. …Гневом глаза загорелись у графа: «Здесь я, княгиня, по благости рока!» — «Мама, а в море не тонет жирафа?» Мама душою — далеко! — «Мама, смотри: паутинка в котлете!» В голосе детском упрек и угроза. Мама очнулась от вымыслов: дети — Горькая проза!

Пробужденье

Холодно в мире! Постель Осенью кажется раем. Ветром колеблется хмель, Треплется хмель над сараем; Дождь повторяет: кап-кап, Льется и льется на дворик… Свет из окошка — так слаб! Детскому сердцу — так горек! Братец в раздумии трет Сонные глазки ручонкой: Бедный разбужен! Черед За баловницей сестренкой. Мыльная губка и таз В темном углу — наготове. Холодно! Кукла без глаз Мрачно нахмурила брови: Куколке солнышка жаль! В зале — дрожащие звуки… Это тихонько рояль Тронули мамины руки.

Утомленье

Жди вопроса, придумывай числа… Если думать — то где же игра? Даже кукла нахмурилась кисло… Спать пора! В зале страшно: там ведьмы и черти Появляются все вечера. Папа болен, мама в концерте… Спать пора! Братец шубу надел наизнанку, Рукавицы надела сестра, — Но устанешь пугать гувернантку… Спать пора! Ах, без мамы ни в чем нету смысла! Приуныла в углах детвора, Даже кукла нахмурилась кисло… Спать пора!

Баловство

В темной гостиной одиннадцать бьет. Что-то сегодня приснится? Мама-шалунья уснуть не дает! Эта мама совсем баловница! Сдернет, смеясь, одеяло с плеча, (Плакать смешно и стараться!) Дразнит, пугает, смешит, щекоча Полусонных сестрицу и братца. Косу опять распустила плащом, Прыгает, точно не дама… Детям она не уступит ни в чем, Эта странная девочка-мама! Скрыла сестренка в подушке лицо, Глубже ушла в одеяльце, Мальчик без счета целует кольцо Золотое у мамы на пальце…

Лучший союз

Ты с детства полюбила тень, Он рыцарь грезы с колыбели. Вам голубые птицы пели О встрече каждый вешний день. Вам мудрый сон сказал украдкой: — «С ним — лишь на небе!» — «Здесь — не с ней!» Уж с колыбельных нежных дней Вы лучшей связаны загадкой. Меж вами пропасть глубока, Но нарушаются запреты В тот час, когда не спят портреты, И плачет каждая строка. Он рвется весь к тебе, а ты К нему протягиваешь руки, Но ваши встречи — только муки, И речью служат вам цветы. Ни страстных вздохов, ни смятений Пустым, доверенных, словам! Вас обручила тень, и вам Священны в жизни — только тени.

Сара в Версальском монастыре

Голубей

над крышей вьется пара, Засыпает монастырский сад. Замечталась маленькая Сара На закат. Льнет к окну, лучи рукою ловит, Как былинка нежная слаба, И не знает крошка, что готовит Ей судьба. Вся застыла в грезе молчаливой, От раздумья щечки розовей, Вьются кудри золотистой гривой До бровей. На губах улыбка бродит редко, Чуть звенит цепочкою браслет, — Все дитя как будто статуэтка Давних лет. Этих глаз синее не бывает! Резкий звук развеял пенье чар: То звонок воспитанниц сзывает В дортуар. Подымает девочку с окошка, Как перо, монахиня-сестра. Добрый голос шепчет: «Сара-крошка, Спать пора!» Село солнце в медленном пожаре, Серп луны прокрался из-за туч, И всю ночь легенды шепчет Саре Лунный луч.

Маленький паж

Этот крошка с душой безутешной Был рожден, чтобы рыцарем пасть За улыбку возлюбленной дамы. Но она находила потешной, Как наивные драмы, Эту детскую страсть. Он мечтал о погибели славной, О могуществе гордых царей Той страны, где восходит светило. Но она находила забавной Эту мысль и твердила: — «Вырастай поскорей!» Он бродил одинокий и хмурый Меж поникших, серебряных трав, Все мечтал о турнирах, о шлеме… Был смешон мальчуган белокурый Избалованный всеми За насмешливый нрав. Через мостик склонясь над водою, Он шепнул (то последний был бред!) — «Вот она мне кивает оттуда!» Тихо плыл, озаренный звездою, По поверхности пруда Темно-синий берет. Этот мальчик пришел, как из грезы, В мир холодный и горестный наш. Часто ночью красавица внемлет, Как трепещут листвою березы Над могилой, где дремлет Ее маленький паж.

Die stille Strasse [6]

Die stille Strasse: юная листва Светло шумит, склоняясь над забором, Дома — во сне… Блестящим детским взором Глядим наверх, где меркнет синева. С тупым лицом немецкие слова Мы вслед за Fräulein повторяем хором, И воздух тих, загрезивший, в котором Вечерний колокол поет едва. Звучат шаги отчетливо и мерно, Die stille Strasse распрощалась с днем И мирно спит под шум деревьев. Верно. Мы на пути не раз еще вздохнем О ней, затерянной в Москве бескрайной, И чье названье нам осталось тайной.

6

Тихая улица (нем.)

Встреча («Вечерний дым над городом возник…»)

Вечерний дым над городом возник, Куда-то вдаль покорно шли вагоны, Вдруг промелькнул, прозрачней анемоны, В одном из окон полудетский лик На веках тень. Подобием короны Лежали кудри… Я сдержала крик: Мне стало ясно в этот краткий миг, Что пробуждают мертвых наши стоны. С той девушкой у темного окна — Виденьем рая в сутолке вокзальной — Не раз встречалась я в долинах сна. Но почему была она печальной? Чего искал прозрачный силуэт? Быть может ей — и в небе счастья нет?..