Том 1. Стихотворения 1939–1961
Шрифт:
«Вот что скажут потомки…». — Печ. впервые.
«Трагедии, представленной в провинции…». — Собеседник (Горизонт), 1988, № 2.
Ребенок для очередей. — Семья, 1988, № 45.
«Усталость проходит за воскресенье…». — БСП.
«Счастье — это круг. И человек…». — Неделя, 1985, № 1.
«Всяк по-своему волнуется…». — Печ. впервые.
«Темный, словно сезонник…». — СМ, 1990, № 8.
«Я переехал из дома писателей…». — Печ. впервые.
«Словно ворот…». — Печ. впервые.
Домик погоды. — СРЛ.
«В
«Еврейским хилым детям…». — Год за годом. Литературный ежегодник. Вып. 5. М., Сов. писатель, 1989.
«Романы из школьной программы…». — НМ, 1987, № 10.
Самодвижение искусства. — Печ. впервые.
Чердак и подвал. — Печ. впервые.
«Я в первый раз увидел МХАТ…». — Театр, 1988, № 1.
«Хорошо или плохо…». — Печ. впервые.
«От копеечной свечи Москва сгорела…». — Печ. впервые.
«Уменья нет сослаться на болезнь…». — Знамя, 1988, № 1.
Первоначальное название этой книги было — «Человек»; оно осталось названием первого раздела книги и сказалось как в названиях некоторых стихотворений, так и в содержании первых ее трех разделов: «Человек», «Лирики», «Общежитие»; четвертый раздел — «Вчера» — на три пятых был сложен из стихов, входивших в предшествующие книги. Изменить название Слуцкого заставил одновременный выход одноименной книги литовского поэта Э. Межелайтиса, в переводе которой Слуцкий принимал активное участие: возглавлял коллектив переводчиков, сам перевел многие ее стихотворения, осуществлял общую редакцию перевода, многое сделал для пропаганды этой книги, в следующем, 1962 году получившей Ленинскую премию.
Книга «Сегодня и вчера» четко обозначила переход Слуцкого к отражению в своем творчестве текущей современности. Не случайно стихи о войне, стихи о прошлом отошли в ней на второй план. В какой-то степени она отразила в себе то, что сам автор чуть позже назвал «запланированной неудачей»: действительность, обстающая его, не легко, не просто входила в стихи, и он это предвидел. Тем не менее решительно пошел на это, не желая останавливаться на эксплуатации старых тем и приемов.
Подписанная к печати в июне 1961 года и вышедшая в конце его, книга была воспринята читателями и критикой довольно ровно, не вызвав ни особой хулы, ни особой хвалы. Тем не менее сравнительно большой тираж обоих ее изданий (второе вышло через год с небольшим) — 35 000 экз. — разошелся мгновенно: имя поэта уже было на слуху у многочисленной тогда читающей поэзию публики.
Человек («То не станция Бологое…»). — Лит. Грузия, 1961, № 1.
Слава («Газета пришла про соседа…») — СВ. В тексте отсутствовала 5-я строфа и было изменено начало 6-й, где говорилось о том, что герой стихотворения был репрессирован. Полностью печ. впервые.
Кадры — есть! — ЛГ, 1960, 8 окт.
В сорок лет. — Лит. Грузия, 1961, № 1.
Человек с книгой. — Знамя, 1960, № 12.
Преимущества старости. — Тар. стр.
Предупреждение. — СВ.
«Надо думать, а не улыбаться…». — Тар. стр.
«Как лица удивительны…» — СВ.
Газеты. — Знамя, 1960, № 12.
«Я люблю стариков, начинающих снова…». — СВ. Позже было перепечатано: МГ, 1966, № 1 — с 3-й строфой:
Только им, старикам, не потребно пособий — С их особой судьбой и закалкой особой. Не берут И не просят, А сами дают. Упадут, Полежат, Покряхтят И встают!Гурзуф. — ЛГ, 1960, 16 авг., без 6-й строфы. Полностью впервые: БСП.
«Куда стекает время…». — Неделя, 1961, № 34.
«Деление на виды и на роды…». — СВ.
«Я не хочу ни капли потерять…». — Знамя, 1959, № 9.
На выставке детских рисунков. — Там же, без четверостишия, начинающегося строкой «Правдиво рисуются люди». Полностью впервые: БЗ.
Пушкинская палка. — СВ.
Поэты «Правды» и «Звезды». — Сов. Литва, 1959, 29 нояб.
Художник. — СВ.
«Широко известен в узких кругах…». — Тар. стр.
«Маска Бетховена на ваших стенах…» — СВ.
«Хранители архивов (и традиций)…» — СВ.
Н. Н. Асеев за работой. — ВЛ, 1961, № 6.
«Умирают мои старики…» — ЛГ, 1961, 27 мая. В СВ и последующих изданиях печ. без последней строфы.
«Перевожу с монгольского и с польского…». — ЛГ, 1960, 16 авг., под заглавием «Переводы».
«Я перевел стихи про Ильича…» — ЛГ, 1961, 4 нояб.
Назым. — ЛГ, 1961, 27 мая.
О Л. Н. Мартынове. — ВЛ, 1961, № 6. В рукописи стихотворение заканчивается следующей строфой:
Поэзия — не бытие — сознание. Мартынов — не человек — поэт. Это — его форма и его содержание. А сверх у него — ничегошеньки нет.«Снова стол бумагами завален…». — СВ.
Ксения Некрасова. — ЛГ, 1961, 27 мая.
Русский язык. — СВ.
«Хорошо, когда хулят и хвалят…». — Лит. Грузия, 1961, № 1.
«Поэтический язык — не лютеранская обедня…». — СВ.
«Поэт не телефонный…». — Знамя, 1960, № 12.