Том 1. Время Наполеона. Часть первая. 1800-1815
Шрифт:
Далее «Органические статьи» трактуют о вопросах, касающихся благочиния, вероучения и даже догматики, т. е. чисто духовных вопросах, которые лежат впе компетенции светской власти; притом некоторые из этих статей идут вразрез с каноническими правилами и даже с конкордатом, который они пытаются приспособить к практике. Таковы ст. 10, отменяющая «все привилегии, сопряженные с изъятием из епископской юрисдикции»; ст. 11, ставящая в зависимость от согласия правительства открытие капитулов и семинарий, разрешенное конкордатом; ст. 13, 14, 15, 21, 22, 23, которыми определяются пастырские обязанности архиепископов и епископов; ст. 24, обязывающая профессоров семинарий «подписать декларацию 1682 года и преподавать доктрину, изложенную В ней»; ст. 39, предписывающая ввести во всей Франции единый катехизис и единую литургию; ст. 26, определяющая, вразрез с каноническими правилами, возраст и условия, дающие право быть рукоположенным в священники (эта статья была, впрочем, отменена декретом 28 октября 1810 г.), и т. п. Порталис
«Органические статьи» явились источником дальнейших пререканий с папой. В заседании консистории 24 мая 1802 года папа горячо нападал на двоедушие первого консула. Затем он поручил кардиналу Капрара представить Талейрану протест против этих статей, «которые его святейшество даже не был приглашен рассмотреть» и «которые существенно затрагивают нравы, благочиние, права, учебный строй и юрисдикцию церквей». На длинное письмо Капрара (18 августа 1803 г.) отвечал Порталис еще более пространным защитительным посланием, в котором старался оправдать Бонапарта (22 сентября). Новая нота, с которой кардинал Капрара обратился к Талейрану по поводу коронования Наполеона, показала императору, что папа упорно отличает принятый им конкордат от «…так называемых «Органических законов», многие статьи которых не могут быть согласованы с принципами и правилами церкви» (25 июня 1804 г.). На этот раз отвечал Талейран: «Конкордат есть результат воли двух договаривающихся властей. Напротив, «Органические законы» представляют собою лишь форму способов его применения, составленную для себя одною из этих двух властей. Эти способы подлежат изменению и улучшению сообразно обстоятельствам. Поэтому было бы несправедливо говорить в одних и тех же выражениях о двух различных актах» (18 июля). Кардинал Консальви от имени папы принял к сведению заявление Талейрана, согласно коему «семнадцать статей конкордата, выработанные по соглашению с папой, совершенно отличны от «Органических законов», с которыми они были названы заодно в декрете 18 жерминаля X года» (8 апреля 1802 г.) и «на изменение и улучшение которых его святейшество надеется склонить его императорское величество» (28 августа). Надежда папы оказалась неосновательной: он ничего не сумел добиться от Наполеона и должен был удовольствоваться тем, что еще несколько раз повторил свой протест (булла Quam memorandum 10 июня 1809 г., конкордат 1817 г., ст. 3).
«Малая церковь». Конкордат был в общем хорошо принят, во Франции, где быстро начала обнаруживаться католическая реакция. Шатобриан завоевал успех своим Гением христианства, или красотой христианской религии (Genie du Christianisme ои beaute de la religion chretienne —1802). Лагарп обращается к вере и в своем завещании отрекается от заблуждений, которые он проповедывал в своих сочинениях (1803). Различные конгрегации, как Отцы-миссионеры (Pretres de la mission), Братья христианских школ (Freres des ecoles chretiennes), Сестры-странноприимницы (Soeurs hospitalieres), Сестры милосердия (Soeurs de la charite) и др., преобразуются и распространяются в большинстве епархий.
Однако далеко не все примкнули к конкордату. Некоторые епископы, отказавшиеся подписать прошение об отставке, нашли последователей, встретили сочувствие своему сопротивлению со стороны ряда верующих, особенно в Вандее, Пуату, Шаролэ, Нижней Нормандии и Бельгии. Эти верующие видели в конкордате посягательства на права церкви и отвергали юрисдикцию новых епископов. В Бельгии ортодоксально верующие приняли наименование стевенистов, во Франции — антиконкордаторов. Во Фраш'ии они образовали раскольническую церковь^ прозванную малой церковью. Всего многочисленнее были диссиденты в Бокаже (Пуату), где их средоточиями были села Сирьер и Курлэ — «раскольничий Рим». Ими руководили бывший епископ Ла Рошельский, мон-синьор де Куси, и бывший епископ Блуа, монсиньор де Те-мин, которые оба вернулись позднее в лоно римской церкви. Против этих-то диссидентов были направлены статья 44 «Органических статей», запрещавшая «основывать домашние часовни и частные молельни без специального в каждом случае разрешения правительства», и в особенности декрет 22 декабря 1812 года, предписывавший «имперским прокурорам, префектам, мэрам и другим полицейским властям» закрывать часовни и молельни, владельцы которых не представят официального разрешения в шестимесячный срок (этот срок был продлен в 1813 году до десяти месяцев).
Наперекор этим репрессивным мерам и вопреки увещаниям Льва XII и Григория XVI, раскол продолжался почти полвека вследствие поддержки целого ряда священников — врагов конкордата [77] . Но с течением времени эти священники вымерли, и около 1850 года секта, вынужденная довольствоваться самой элементарной формой богослужения, которое часто приходилось совершать старым девам, пришла в полный упадок. С 1851 по 1868 год монсиньор Пи вернул в лоно церкви большое число диссидентов; наиболее видные из них обратились под влиянием письма, адресованного Львом XIII епископу епархии Пуатье 17 июля 1893 года.
77
Один
Органические статьи протестантских культов (1802). В революционную эпоху французские протестанты, получившие от Учредительного собрания все гражданские права, жили в полном покое. Их культ, объявленный свободным, не подвергался гонению, за исключением того времени, когда в Париже была эбертистская Коммуна. Затем протестанты воспользовались благами закона 3 вантоза III года (21 февраля 1795 г.) об отделении церкви от государства.
План Наполеона заключался в том, чтобы положить конец «религиозной анархии», порожденной революцией, и укрепить связь всех культов с государством. В отношении католицизма Наполеон достиг этой цели путем заключения конкордата с папою. Что же касается протестантских культов, то он опасался их тесного сближения с иностранными державами — немецкими и английской; здесь перед ним стояло двоякое затруднение: эти церкви распадались на множество сект, большинство которых имело во Франции весьма малое число прозелитов; кроме того, они не были подчинены какому-нибудь одному верховному главе, с которым можно было бы заключить договор. Наполеон разрубил этот гордиев узел тем, что признал лишь два культа: культ реформатских церквей, или кальвинистский, и культ церквей аугсбургского исповедания, или лютеранский, и регламентировал эти культы с помощью «Органических статей».
«Органические статьи» протестантских культов, вотированные и обнародованные одновременно с «Органическими статьями» католического культа (18 жерминаля X — 8 апреля 1802 г.), делятся на три главы.
Первая глава содержит «общие предписания для всех протестантских исповеданий», и здесь-то вскрывается руководящая мысль Наполеона. Вначале говорится, что «к отправлению богослужебных обязанностей допускаются только французы» и что «ни протестантские церкви, ни их священнослужители не вправе поддерживать сношения с какою бы то ни было иноземной державой или властью» (ст. 1, 2). Никакое церковное учение или догматическое постановление не могут быть обнародованы или проповедуемы, никакое изменение не может быть произведено в церковном благочинии без разрешения правительства (ст. 4, б). Взамен этого пасторы получают жалование от казны (ст. 6). В целях пополнения их персонала и их обучения первый консул обязывался основать одну семинарию в Женеве для реформатских церквей и две академии или семинарии в восточной Франциц для церквей аугсбургского исповедания.
Вторая глава трактует о «реформатских церквах». Их организация должна состоять из пасторов, консисторий и синодов. На каждые 6000 человек одного и того же исповедания полагается одна консисторская церковь, на каждые пять консисторских церквей — синод. Консистории, состоящие из пасторов и 6—12 мирян, «выбранных из числа наиболее высоко обложенных прямыми налогами», обязаны иметь надзор «над церковным благочестием, над управлением церковными имуществами и над заведованием суммами, образующимися из мирских даяний» (ст. 20). Они могут избирать и смещать пасторов, но каждое избрание или увольнение должно быть утверждено правительством (ст. 25, 26). Синоды, состоящие из пасторов от каждой церкви, наблюдают «за всем, что касается богослужения, за религиозным обучением паствы, за ходом церковных дел»; но собираться они могут лишь с разрешения правительства и обязаны представлять на его утверждение все свои постановления (ст. 29, 32).
«Церкви аугсбургского исповедания» были организованы аналогичным образом (гл. III); но их устройство было сложнее. Оно состояло из пасторов, местных консисторий, инспекций и генеральных консисторий. Каждой инспекции были подведомственны пять консисторских церквей. В состав инспекции входили один церковнослужитель и по одному видному прихожанину от каждой церкви. Она выбирала, с согласия первого консула, церковного инспектора, который был обязан «иметь надзор за церковнослужителями и сохранением порядка в сектантских церквах» и представлять все их постановления на утверждение правительства (ст. 35–39). Инспекции находились в подчинении у генеральных консистор. й, которых было три: одна в Страсбурге — для департаментов Верхнего и Нижнего Рейна; другая в Майнце — для департаментов Саарского и Мон-Тоннера; третья в Кельне — для департаментов Рейна*и-Мозеля и Рурского. Каждая такая консистория состояла из светского председателя, двух церковных инспекторов, назначаемых первым консулом, и депутатов от инспекций, по одному от каждой. Генеральные консистории могли собираться только с разрешения правительства, предварительно сообщив члену Государственного совета, заведующему церковными делами, список вопросов, которые они предполагали обсуждать. В промежутках между сессиями каждая генеральная консистория была представляема директорией, в состав которой входили: председатель, старейший из обоих инспекторов и трое мирян. Функции консистории и директории определялись обычаями церквей аугсбургского исповедания, поскольку это допускалось действующими законами республики или теми, которые могли быть изданы впредь.